Бхагаван Раджниш - О чувствах

Чтобы предотвратить преступление, закон должен в большей степени базироваться на психологии, психоанализе, медитации. Тогда ты поймешь, что это не человек делает что-то неправильно, — неправильно устроено общество. Общество устроено неправильно, потому что учит людей подавлять эмоции. А когда люди подавляют эмоции, однажды наступает момент, когда они их переполняют. Тогда они становятся абсолютно беспомощными. Они жертвы. Все преступники — жертвы, все судьи, политики, священники — преступники. Это традиция, сложившаяся веками.

Ничего не делай, просто игнорируй… это несложно, это очень просто. Например, у тебя в комнате стоит стул. Разве ты не можешь его игнорировать? Разве ты должен что-то с ним делать? Нет, тебе не нужно с ним ничего делать. Рассматривай так же со стороны и содержимое твоего ума: «Это гнев, это печаль, это страдание, это тревога, это беспокойство». И так далее, и так далее. Пусть все будет как есть. «Я беспристрастен. Я не собираюсь ничего делать за или против». И твои негативные эмоции начнут исчезать.

Если ты научишься этому, у тебя будет такая ясность… Твои прозрение и проницательность разовьются настолько, что это не только изменит твою личность, но и поднимет на поверхность подавленные эмоции, загнанные в подсознание. Если ты не подавляешь эмоции, они находят выход. Они хотели выйти в мир уже давно. Никто не хочет жить в подвале в темноте! Видя, что ты открываешь двери и им больше не нужно ждать ночи, пока ты заснешь, они начинают подниматься. Ты увидишь, как они поднимаются из подвала твоей сущности, из твоего сознания. Постепенно твое подсознание очистится.

Это настоящее чудо: если подсознание пусто, рушится стена между сознательным и подсознательным. Остается только категория сознательного. Если вначале соотношение между сознательным и подсознательным было один к девяти, теперь есть только сознательное. То есть твое осознание возросло десятикратно. И это только начало процесса; так же можно очистить и коллективное подсознательное. Точно так же можно очистить космическое подсознательное. Если ты сможешь очистить подсознательное полностью — достичь высшего осознания проще простого. Это будет для тебя так же естественно, как для птицы летать.

Перед тобой открытое небо. Ты не мог летать, потому что тащил на себе слишком много груза. Теперь груза больше нет — ты настолько легок, что на тебя не действует сила притяжения; можешь лететь теперь прямо к высшему осознанию. Ты можешь лететь к космическому сознательному, ты можешь лететь к коллективному сознательному.

Божественное рядом. Просто освободи демонов, которых ты загнал в подсознание. Освободи демонов, и окажется, что Божественное рядом. Это произойдет одновременно. Как только очистится нижняя часть, тебе откроется верхний мир.

И помни — я снова повторюсь — это просто.

Как связаны владение собой и контроль?

Это понятия-противоположности. Первое понятие подразумевает наличие некоего «я». Но никакого «я» не существует. Нет «я», которым можно было бы владеть. Есть только чистое осознание. В этой чистоте ты — часть целого; в этой чистоте ты сам — божество. Но никакого «я» по-прежнему не существует.

Само по себе понятие «владение собой» — неправильное. Но здесь ничего не сделаешь. Все понятия нашего языка неправильны в той или иной степени; нет адекватных слов, чтобы передать эти моменты полноты. Если есть контроль, значит, есть «я»; в случае контроля «я» даже более сильное, чем обычно. У человека, который себя не контролирует, «я», эго не такое сильное — как такое может быть? Он знает свою слабость.

Поэтому ты сталкиваешься со странным явлением — твои так называемые святые более эгоистичны, чем грешники. Грешники более человечны. Они также скромней. Святые из-за того, что они себя контролируют, — практически бесчеловечны — они думают, что они высшие люди, поскольку могут контролировать свои инстинкты, выдерживать длительные посты, годами или на протяжении всей жизни воздерживаться от секса. Они могут бодрствовать — не засыпая ни на секунду — несколько дней подряд, — такой контроль над телом и умом породил огромное эго. Оно питается идеей: «Я особый человек». Это питает их болезнь.

Грешник куда скромней. Он вынужден быть скромным; он знает, что не может ничего контролировать. Когда у него внутри поднимается злость — он злится. Когда у него внутри зарождается любовь — он влюбляется. Когда к нему приходит печаль — он грустит, ведь он не контролирует свои эмоции. Если он голоден — он готов сделать все, чтобы достать пищу; если нужно будет ее украсть — он готов ее украсть. Он обязательно что-нибудь придумает.

Известна такая суфийская история:

Мулла Насреддин и двое других святых отправились в паломничество в Мекку. Они проходили через одно село, их путь уже подходил к концу. У них почти закончились деньги. Они смогли купить только немного халвы. Им очень хотелось есть. Что делать? — делить они ее были не готовы — тогда это бы никого не спасло от голода. Тогда все они начали себя восхвалять: «Я более важен, поэтому нужно сохранить жизнь мне».

Первый святой сказал: «Я соблюдал пост, я много лет молился; из присутствующих здесь нет никого, кто был бы более религиозен или свят, чем я. Бог хочет, чтобы мне сохранили жизнь, поэтому дал эту халву».

Второй святой на это сказал: «Да, я знаю, ты великий аскет, но я великий ученый. Я изучил все писания, я посвятил всю свою жизнь служению знанию. Миру не нужны люди, которые могут только соблюдать пост. Что ты можешь делать? — только соблюдать пост. Можешь поститься на небесах! Миру нужно знание. Мир настолько невежествен, что не может позволить себе меня потерять. Ты должен отдать эту халву мне».

Вот что сказал на это Мулла Насреддин: «Я не аскет, я не могу похвастаться самоконтролем. Я не очень много знаю. Я обычный грешник, а я слышал, что Бог сострадателен к грешникам. Эта халва — моя».

Они долго не могли ни к чему прийти и наконец решили — все трое должны лечь спать голодными. «Пусть решит Бог — пусть он пошлет своему избраннику лучший сон».

Утром святой сказал: «Теперь со мной никто не может соревноваться уже точно. Отдайте мне халву — я целовал во сне стопы Бога. О чем еще можно мечтать?»

Но ученый на это только рассмеялся и сказал: «Это что! — Бог обнимал и целовал меня! Говоришь, ты целовал его стопы? Он целовал и обнимал меня сам! Где халва? Она моя».

Все посмотрели на Насреддина: «А какой сон приснился тебе?»

И Насреддин сказал: «Я бедный грешник, у меня был самый обычный сон. Даже не стоит о нем говорить. Но так как мы договорились, и ты настаиваешь, — хорошо, я скажу. В моем сне передо мной явился Бог и сказал: «Идиот! Что ты делаешь? Ешь халву!» Разве я мог его ослушаться? Халвы больше нет. Я ее съел».