Александр Шевцов (Андреев, Саныч, Скоморох) - Женитьба дурака. Теория и предварительная подготовка

Хранятся переживания вечно, как и все образы, хранятся и хранят боль. Поэтому их всегда можно разыскать, то есть вспомнить.

Чтобы второй способ стал проще и действенней, существует прием, который мазыки называли ворошением.В сущности, это один из приемов припоминания, анамнезиса, говоря платоническим языком.

Нужно закрыть глаза, сесть или лечь удобно, начать раскачиваться и повторять, не останавливаясь:

— Я дурак, я дурак, я дурак…

— Я дура, я дура, я дура…

Никому не нравится говорить такое про себя. Поэтому мы отодвигаем подобные мысли от себя, прикладывая усилие. Это усилие накапливается, так что пробиться сквозь него к содержанию этих слов не просто. Поэтому довольно долго они буцут пустыми и бессодержательными. Разве что вы в переживании прямо сейчас.

Но в какой-то миг пленка защитного гвора лопнет, и ваша речь изменится. Вместо: я дурак, — выскочит что-то вроде: какой же я был дурак! Или: О, как я много была дурой. Или: дурой быть больно! Я не хочу, не хочу быть ею.

Если это не пойдет само, помогите себе, и начните проговаривать подобные очевидные мысли. И очень скоро из: какой же я был дурак, — родится: какой же я был дурак, когда…

И пойдет болезненное воспоминание. Это и есть то переживание, которое было нашей целью.

Пока мы не собираемся с ними работать. Нам надо лишь выявить в себе скрытые пространства дурака и сделать их перечень, чтобы знать, с чем мы будем иметь дело.

В общем, мы сделаем общее описание сузившейся задачи. Но не забывайте, что это задача о том, как научиться думать о семейном счастье.

По итогам ворошения тоже надо дать письменные отклики. Ворошение — действенный прием. Но он плох тем, что может слишком быстро переносить из одного состояния сознания в другое. Из-за этого многие находки забываются или проходят неосознанными.

Поэтому надо заставить себя стать медленным и созерцательным, что лучше всего удается, когда вы прорабатываете свои исследования письменно. И с откликами, показывающими, где стоит задаться вопросом. Благодаря такой работе вы извлекаете предельный взяток из ворошения.

Опыт показывает, что разница в том, какие уроки ты извлек из работы над собой, просто пройдя ее углубленно, и пройдя с последующей письменной проработкой, разительна. Можно сказать, что ворошение, пройденное как погружение, без извлечения уроков после, дает на выходе лишь одно осознавание, то есть осознавание лишь одной помехи. Еще две-три смутно помнятся, но не ощущаются после настолько живыми, чтобы уделять им время.

В этом проявляются какие-то законы внимания.

Ворошение же с последующей письменной проработкой позволяет вытащить целый слой сознания. При ворошении без проработки вы будете заниматься им долго, раз за разом погружаясь ради следующей находки.

С проработкой же в следующий раз вы дочистите этот слой. А на третий уже уйдете в следующий. Поэтому письменные отчеты или самоотчеты, если вы делаете ворошение сами, обязательны. Их лучше всего назвать Дневниками Самопознания.

Ворошение (В.). Любона

Думаю, это есть почти у каждой. Это пример нашей подростковой культуры, которая так воспитывала девочку еще с древности:

Я сидела и говорила: «я дура, ну я и дура, какая же я дура» и передо мной пошли образы подростковые, моих отношений с мальчишками. Вспомнилось, как смеялись надо мной, а потом даже травили девчонки, когда я что-то не то ляпнула, когда они решили, что мне нравиться какой-то мальчик.

Мне было 14, и мне было жутко стыдно, что он узнает, девчонки это видели. Смеялись надомной—и это превратилось в жуткую травлю. Какая же я там была дура, что сказала им, и какая же я была дура в том, как проходила после, и до чего же я была дура, что такжутко стеснялась, и испытывала такой дикий стыд, от того, что кто-то про меня скажет жених и невеста, начнут дразнить… Свои отношения с тем, кто нравится надо скрывать, и если люди узнают, что я кого-то люблю — это стыдно…

Ско

В. Любона

Все, кажется, ухватила.

Я делаю как мама, как меня научила мама и другие женщины.

Я похоже я ввалилась в слой культуры.

Ничего определенного, просто боль и тоска, ощущение, что дура, тяжесть на душе и при этом необходимость двигаться по этой колее.

Все так живут, так и надо жить… Ноя-то дура.

Весь слой дурака наполнен болью. И самая страшная — вот эта неопределенная боль, тоска, которой заполнена память обо всей юности. Ее даже трудно привязать к чему-то, что позволило бы убрать… Юность — страшное время дураков.

Ско

В. Темный

А это классика мужского поведения. И тоже пример культуры любви, в которой мы взращены:

Прошло ворошение и у меня такое ощущение после него, что во время ворошения мы прошли несколько слоев сознания, когда были дураками, когда я был дураком.

Сначала, в первое время, когда звучали слова «я дурак», у меня не всплывало никаких образов, даже наоборот, я ощущал некую защиту, в себе отгораживающую эти слова от меня. Как будто меня окружает пленка и слова «я дурак» звучат снаружи этой пленки и не проходят внутрь. Но, это продолжалось недолго, у меня вскоре вырвалось «Какой же я был дурак, тогда!» и промелькнул образ из юношества с выпускного вечера в школе, где я не смог подружится с понравившейся мне девчонкой из соседнего класса. Там на вечере я побоялся сблизиться с этой девчонкой, у меня мелькали мысли, как на меня посмотрят наши ребята, друзья, ведь она же из соседнего класса.

Ско

В. Юношка

Ну, я дурак, всю жизнь старался не быть хозяином своей любимой, чтобы давать ей свободу, чтобы она могла делать все, что хочет, не искривляя свои желания тем, что хочу я.

Мне казалось, что если я буду хозяином, то это будет плохо для нее, так как она будет как-то подавлять свою охоту и подчиняться моей. Ну дурак.

Кажется, ты думал не о том, как стать хозяином той, которая страстно желает этого, а как стать деспотом, который порабощает ее…

У тебя все то, что может быть знаком любви, обретает обратный смысл…

Ско

В. Маманя

Сначала слова «Я дура» шли как-то без внутреннего отклика. Я стала искать, и сразу зацепило сильно «дура, сама испортила себе всю жизнь». Они всплыли из памяти, они очень болезненны были раньше, я жила с ними долго, сейчас довольно быстро их отговорила.

Следующее, что зацепило, это «Дура, что все терплю». Тому меня был очень сильный сбой, потому что я всегда так чувствовала, что все эти проблемы ерунда по сравнению с любовью. Всегда видела как-то сквозь них, закрывая на них глаза. В итоге — потеря.

Еще, когда говорили «Какая была дура!», у меня прозвучало: я и сейчас дура! От этого стало смешно, как вспышка. Глаза открыла, посмеялась и продолжила ворошить дальше.