Александр Шевцов (Андреев, Саныч, Скоморох) - Женитьба дурака. Теория и предварительная подготовка

Привожу это описание, как пример точного движения по слоям сознания. Именно так и уложено его содержание. И если выполнять ворошение спокойно, оно само будет перетаскивать по этим слоям с механической неизбежностью.

Ско

В. Натали

Началось ворошение. Вроде сначала простые слова: я дура, какая я дура. Как бы даже внешние. Но потом как будто я в них погрузилась, но какая я дура! В самом деле, я дура. Ведь больно из-за этого. Но чего больно-то? Так вот вглядывалась, точнее слова стали воспоминания вытаскивать. Ну, дура. Там было больно. Но сейчас стало проще, отпустило. Дура. Но там и прятать это неохота, и не надо. Мне то теперь это ясно. Чего тут уж спрячешь. Теперь с этим надо что-то делать.

И это точно выполненное упражнение, позволяющее познакомиться с собой и с тем, как уложены в нашем сознании не только его содержания, но и защиты.

Ско

В. Русачиха

Начала говорить: дура, дура, и почти сразу стала видеть примеры, когда, пытаясь создать или спасти семейное счастье, я проходша полной дурой. Сначала шел слой сожалений и переживаний, потом я стала понимать, а, похоже, я действительно в этом месте дура.

Все очень верно. Пока у человека нет культуры самосовершенствования, переживания кажутся просто болью, с которой ничего нельзя сделать. Но стоит только один раз разглядеть, что в них ты просто дура, то появляется надежда. Ведь вся наша жизнь — пример вполне удачной борьбы с дураком.

Ско

В. Дайма

Я точно знаю, что дура, что не получается у меня любить, я даже сказать об этом не могу, так как рвется из души! У меня просто это все булькает внутри, все переполняет, и наружу только могу мотать головой, либо льются слезы. А как сделать моего любимого счастливым, если я сама не могу справиться с тем, что меня переполняет?

И опять вопрос культуры самосовершенствования, вопрос простой учебы, которой нас лишили, потому что никто не подумал, что счастью и разуму надо учить..

А надо и можно. И если не учат, будем учиться сами. Это как спасение утопающих!

Ско

В. Потвора

Почему же я, видя его неразумность, не остановила сама его, а воспользовалась его ошибкой, чтобы использовать полученное право и показать, что я лучше его. Блин, блин, блин. Я — полная дура — вместо того, чтобы помочь любимому одержать победу, прикрыть его в Кресении, я не преминула и тут уязвить его. Ну, совсем дура. Ну, доуязвляюсь, додаказываю, что я умнее его буду, и потом я жду, что мы будем счастливы?! У меня все внутри возмущается и болит — дура, дура, дура. Как же ему сквозь мою гадину и стерву рассмотреть меня — ту, которая тогда болела за него, помогала ему увидеть своего зверя и освобождаться от него.

Мы ведем множественные битвы одновременно и постоянно пытаемся прихватить что-то попутно. В итоге не решается ни одна из задач.

Работая над семейным счастьем, стоит осознанно сделать выбор: пока решают только эту задачу, не отвлекаясь на другие, которые тоже важны. Решу эту, займусь остальным.

Предмет надо сужать, иначе мы утонем в болоте, которым является наше сознание.

Ско

В. Бабася

Взорвало после работы.

Именно это и является задачей ворошения. Доведите себя до такого состояния. Иначе вы обманите себя и сохраните мины, которые будут взрываться не после работы, когда вы к ним готовы, а в ходе войны за семейное несчастье, внезапно и коварно.

Ско

В. Метеля

Ощущение, что по моему сознанию прошлись корягой или бороной, взад-вперёд, взад-вперёд и так раз за разом.

И эта «коряга» с сучками из фраз по типу: «ну, какой же я дурак!» каждый раз цепляла в моём сознании какое-то болезненное воспоминание и выволакивала его на свет. Так, что я мог вспомнить, осознать, снова почувствовать боль от своего дурака в прошлом, которого я постарался забыть и похоронить в глубине памяти.

Это переживание по-настоящему болело, но я мог сейчас с ним справиться, потому что видел его как бы немного со стороны, как зритель, сидящий в кинозале. А не вваливался в него полностью. Думаю, это потому, что я чётко понимал сейчас задачу — проворошить себя «на предмет» дурака и очиститься…

Очень важно при ворошении осознать, что теперь это уже не те переживания, что причиняли вам раньше одну только боль. Теперь это лишь материал для исследования разума, и их боль — стрелка компаса, указывающая направление движения.

Ско

В. Липовка

Во время ворошения дурака сначала, когда я называла себя дурой было стдыдно и неприятно. Вспоминать себя дурой не хотелось. Постепенно я как будто стала открывать глаза внутри себя и оглядываться вокруг в этом неуютном и неудобном состоянии. Появшась мысль, что дурак это не так уж и плохо, потому что рядом разум, и я успокоилась, стала наблюдать за этим сотстоянием. И в какие то моменты сквозь неуют я увидела — что через это состояние у меня есть шанс увидеть себя настоящей, лучше понять чего я хочу на самом деле и уже осознанно добиваться того, что хочу.

Все очень точно описано. Именно так и происходит в ворошении — сначала все как в быту, а потом ты переходишь в некое пространство, где обычные оценки больше не имеют значения. Это мир самопознания.

Ско

В. Бабася

Сначала просто повторяла «дура, дура»…

Потом стало протаивать словно и пошли слёзы Стали всплывать случаи, когда я сама своими руками рушила своё счастье, проходя дурой. И тут же видела: многие случаи я чистила уже. И тогда я видела что виноваты обстоятельства и никогда я не видела, что там дурой была я сама.

Если вы будете убирать не ту причину, несчастья сохранятся, жизнь останется прежней.

Ско

В. Ярго

Во время ворошения, сначала у меня мелькали какие-то случаи. И вроде бы все разные, но как-то похожие. Когда я сел писать, понял, что их объединяет. Обиды, мои обиды. Я обижался на свою любимую, вместо того, чтобы любить. И как-то это накрепко связано, любовь и обида. Какой дурак!

Сколько недодал и не дополучил. Ведь молчал. Я мог бы возмущаться, ругаться и в этом в тысячу раз больше любви.

Слова «Битва за любовь» — это не слова… За любовь надо сражаться.

Ско

В. Медведка

В школе японравилась какому-то мальчику, я на самом деле тоже была не против его внимания. Он за мной ухаживал. Это было в колхозе, я работала в столовой и он помогал мне разливать чай. С одной стороны мне было приятно его внимание. А с другой я всё время думала, как на нас смотрят другие, что они думают. Хорош ли этот мальчик в их глазах…

И ещё я как будто не верша, что могу кому-то понравится. Оттого, что он вот так открыто за мной ухаживал, мне казалось что он какой-то дурак.