Бонни Шауб - Тропою Данте

Этим замечанием Данте напоминает нам, что религиозные слова и образы не суть настоящее переживание. Образы отличаются от реальности, которую отражают, и в какой-то момент духовного развития мы вынуждены выйти за пределы отражений к истине. Наш разум мудрости, олицетворенный Беатриче, уже знает об этом и пытается привести наш рациональный разум к ощущению безопасности, в котором он мог бы расслабиться и воссоединиться с нами.

Чем больше Странник учится, тем лучше понимает, почему он так много спрашивает о своих переживаниях. Он проникает в сущность и задачу самих вопросов. Вопросы — это поиск, и разум знает, что существует нечто более значительное для постижения.

Он добрался до подоплеки, создающей его стремление спрашивать, — это стремление к истине. Это стремление присуще каждому из нас — в личных отношениях, в семье, на службе, как гражданину своей страны. Когда мы встречаемся с нарушениями того, что считаем правильным, мы называем это несправедливостью, и это возмущает нас, поскольку оскорбляет присущее нам стремление к правде, от которого мы не можем отказаться, даже если очень стараемся.

Услышав такие слова от ученика, Странник говорит:

Она счастлива, что Странник наконец достиг такой степени понимания, и он, осознав причину своих вопросов, стал истинным учеником, готовым наконец отдаться во власть учителя, чтобы отправиться к объекту своего поиска, который, как и для всех нас, есть глубинная истина, лежащая в основе всего единого сущего над, под, вокруг и внутри отдельных вещей и существ, которые мы видим на поверхностном уровне восприятия. Необходимость контролировать исходит от наших страхов; желание отказаться от контроля свидетельствует о том, что мы отпустили наши страхи, естественно возникающие, когда мы приближаемся к истине, которая соединяет нас с вечной Вселенской энергией любви.

Беатриче видит прогресс своего ученика в этом отношении и говорит:

Этот «вечный свет», свет озарения, Данте персонифицирует в образе Лючии, а любящую силу — в образе Марии. Мария, как мы выяснили, — это образ или символ, который, быть может, неуместен для некоторых людей. Однако это не означает, что любящая сила, которую она персонифицирует, нереальна. Но, поскольку она реальна, мы все должны признавать ее и уважать в нашей глубинной реальности. В 1995 году, когда мы путешествовали с группой людей, которые собирались взять к себе детей из сиротского приюта в Китае, мы прожили неделю внутри этой любящей силы.

В группе было девять семей: они готовились удочерить девять маленьких девочек и забрать их в Америку. Каждая семья носила фотографию маленькой девочки у сердца — изображение их будущего ребенка.

После многомесячной волокиты это путешествие через Тихий океан стало кульминацией поиска, предпринятого для удовлетворения серьезного стремления. Мы чувствовали, что вокруг нас кипит энергия надежды. В те потрясающие минуты, когда детей выпустили из приюта на встречу с будущими родителями, было много любви, слез и радости. Всю неделю, проведенную в Китае, мы постоянно чувствовали нежность к этим детям. Новые родители восхищались каждым лепетом, беспокоились по поводу любого прыщика и царапины. Их любовь была огромной силой природы, в которой сомневаться не приходилось. Разные люди в группе рассказывали, как сильно их потрясло то, что происходило с ними. Один новый отец, держа на руках маленькую Джой, говорил, едва не плача: «Я думал, что делаю это ради жены, но даже представить не мог, как полюблю этого ребенка».

Сила любви может подняться в вас в самые простые моменты, и вы можете воспитывать в себе способность все больше и больше быть открытым для нее. Со временем вы обнаружите, что не вы находите ее, а она находит дорогу, чтобы выразиться через вас. Эту вселенскую энергию каждый ответственен вносить в мир.

Сейчас мы стоим на перепутье. Познакомившись с глубинным единством всей реальности благодаря духовному уровню восприятия, наше социальное «я» тем не менее продолжает видеть все раздельно. Ощущение раздельности медленно, но верно возвращается, как наше первичное видение жизни, поскольку оно обусловлено в нас, и его легко описать: ты — это ты, они — это они, и совершенно очевидно, что мы все отдельны и различны.

Ощущение глубинного единства гораздо более трудно поддерживать и описывать, поскольку оно повсюду и во всем. Единство невозможно разбить на отдельные слова, хотя мы, признаться, попытались сделать именно это, чтобы донести до вас его важность. Данте описывает трудность более красиво, когда говорит, что в ангельском сознании у вас «нет разделенных мыслей».

Когда мы на время отступаем от разобщенности и вступаем в единство, мы заново узнаём, что единство — не абстракция, не метафора, а объективная реальность, вселенская, всепроникающая энергия. Однако стоит нам вернуться из подобного состояния, и мы можем лишь пытаться описать его языком нашей культуры. А поэтому духовные описания, взятые из различных культур, могут казаться описаниями разных переживаний. Но на самом деле существует только одно всеобщее состояние, которое открывают снова и снова, и оно — состояние глубинного, действительно существующего единства всей реальности. А как мы узнали, что стоит открывать это для себя? Нам об этом рассказали счастье, радость и знание.

В следующих главах мы поможем вам пережить ваш собственный опыт прорыва в единство, подобно тому, как Беатриче повела Странника к единству.