Бхагаван Раджниш - Баланс тела-ума. Как научиться слушать и понимать своё тело

Это создаёт острое чувство бессмысленности, и, конечно, душевную боль, тревогу. Если нет ничего, что может пережить тело, тогда ничто из того, что вы делаете, не может быть глубоким. Тогда ничто из того, что вы делаете, не может принести удовлетворённости. Если смерть положит конец всему, и ничто не выживет, в жизни не может быть никакого смысла и никакой важности. Тогда это сказка, рассказанная идиотом, полная ярости и шума, ничего не значащая.

Баул, сознательный человек, знает, что он — в теле, но он — не тело. Он любит тело; это его жилище, его приют, его дом. Он не против тела, — потому что глупо быть против собственного дома, — но он и не материалист. Он — земной человек, но не материалист. Он очень реалистичен, не материалистичен. Он знает, что в смерти ничто не умирает. Смерть приходит, но жизнь продолжается.

Я слышал…

Погребальная служба завершилась, и Дезмонд, агент похоронного бюро, обнаружил, что рядом с ним стоит какой-то пожилой господин.

— Родственник усопшего? — осведомился он.

— Так и есть, — ответил старик.

— Сколько вам лет?

— Девяносто четыре.

— Гм, — сказал Дезмонд. — Может быть, вам будет экономичнее не заезжать домой?

Вот вся идея телесной жизни: если вам девяносто четыре года, всё кончено! Тогда вряд ли стоит заезжать домой; лучше умереть на месте. Какой смысл возвращаться? — вы вскоре снова окажетесь на кладбище. Это вряд ли экономично… Если смерть — единственная реальность, девяносто четыре года или двадцать четыре, что это меняет? Дело всего лишь в нескольких годах. Тогда самый молодой человек начинает чувствовать себя старым, ребёнок начинает чувствовать, что почти уже умер. Как только вы понимаете, что это тело — единственная жизнь, тогда какой во всём смысл? Зачем тогда вообще продолжать?

Камю написал, что единственная основная метафизическая проблема человека — это самоубийство. Я с ним согласен. Если тело — единственная реальность, и в вас нет ничего, выходящего за рамки тела, тогда, конечно, это самый важный предмет для обдумывания, размышления, медитации. Почему не совершить самоубийство? Зачем дожидаться девяноста четырёх лет? Зачем страдать по пути к могиле от всех возможных проблем и несчастий? Если человек всё равно должен умереть, почему не умереть сегодня? Всё кажется тщетным.

Таким образом, с одной стороны, американец постоянно мечется из одного места в другое, чтобы так или иначе урвать от жизни какой-то новый опыт, чтобы ни в коем случае ничего не упустить. Он мечется по всему миру, из одного города в другой, из одной страны в другую, из одной гостиницы в другую. Он бежит от одного гуру к другому, от одной церкви к другой, в постоянных поисках, потому что смерть подходит всё ближе. И это — постоянная, безумная погоня. С другой стороны — глубокое предчувствие, что всё бесполезно, — потому что смерть положит конец всему. И какая разница, жили вы бедной или богатой жизнью, были разумны или глупы, были великим влюблённым или ничего не пережили? В конце концов, приходит смерть, и она уравнивает всех: мудрых и глупцов, святых и грешников, просветлённых и дураков — все они уходят в землю и исчезают. Так какой во всём этом смысл? Будда ли это, Иисус или Иуда, какая разница? Иисус умирает на кресте, Иуда на следующий день совершает самоубийство — оба они исчезают в земле.

С одной стороны — этот страх, что вы упустите, а другие достигнут; с другой стороны — глубокое предчувствие, что даже если вы достигнете, ничто не будет достигнуто. Если вы прибудете, то не прибудете никуда, потому что смерть придёт и разрушит всё.

Сознательный человек живёт в теле, любит тело, празднует тело, но он — не тело. Он знает, что в нём есть что-то, что переживёт смерть. Он знает, что в нём есть что-то, что вечно, и что не может разрушить время. К этому чувству он пришёл в медитации, в любви, в молитве. К этому чувству он пришёл изнутри своего существа. Он свободен от страха. Он не боится смерти, потому что знает, что такое жизнь. И он не гонится за счастьем, потому что знает, что Бог посылает ему миллионы возможностей; ему остаётся только позволить.

Разве вы не видите деревья, прикованные к земле? Они не могут сдвинуться с места, и всё же они счастливы. Они не могут гнаться за счастьем, несомненно; они не могут отправиться на поиски счастья. Они укоренены в земле, они не могут двигаться, но неужели вы не видите их счастья? Неужели вы не видите их радости, когда идёт дождь, их огромной удовлетворённости, когда вокруг танцуют ветры? Неужели вы не видите их танца?.. Они прикованы к месту; они никуда не движутся. Но всё же жизнь приходит к ним сама.

Всё приходит — нужно только создать в себе воспринимающую способность; всё приходит — нужно только это позволить. Но вы создаёте столько препятствий, и величайшее препятствие, которое только можно создать, — это погоня. Из-за этой погони и суеты, когда жизнь приходит и стучит к вам в двери, вас никогда нет дома. Вы всегда — где-то в другом месте. Вы продолжаете гнаться за жизнью, а жизнь — гнаться за вами, и вы никогда не встречаетесь.

Будьте… просто будьте… и ждите… и ждите с терпением.

Ваше тело — это энергия, ваш ум — это энергия, ваша душа — это энергия. Какая разница между ними тремя? Разница только в различии ритма, в разности длины волны, не более. Тело грубо — энергия, вибрирующая на грубом уровне, на видимом уровне.

Ум немного более тонок, но всё же не слишком тонок, потому что вы можете закрыть глаза и увидеть, как движутся мысли; их можно увидеть. Они не настолько видимы, как тело; тело видимо для всех, его видимость общедоступна. Мысли же видимы частным образом. Никто другой не может видеть ваших мыслей; их видеть можете только вы — или люди, которые очень глубоко работали над тем, чтобы видеть мысли. Но обычно мысли невидимы для других.

И третий, высший слой внутри вас — слой сознания. Оно не видимо даже для вас. Его нельзя низвести до объекта, оно остаётся субъективным.

Если все эти три энергии действуют в гармонии, вы здоровы и целы. Если эти энергии не действуют в гармонии и согласии, вы больны, нездоровы; вы больше не целы. А быть целым — значит быть здоровым.

Всё моё усилие здесь направлено на то, чтобы тело, ум и сознание в вас могли танцевать в одном ритме, в одном единстве, в глубокой гармонии — без всякого конфликта, в содружестве…

Сознание — это энергия, чистая энергия; ум не так чист, тело — ещё менее. Тело очень запутанно; ум тоже не так чист. Сознание — тотальная, чистая энергия. Но вы можете узнать это сознание, только если сможете привести эти три силы в космос, не в хаос. Люди живут в хаосе: их тела говорят одно, тела хотят двигаться в одну сторону; умы совершенно слепы к телам, потому что веками вас учили, что вы — не тело, веками вам говорили, что тело вам враг, что вы должны с ним бороться, что вы должны его разрушить, что тело по своей натуре грешно.