Игумен Петр (Мещеринов) - Беседы о вере и церкви

Что же это за свобода? Конечно, это несвобода грешить и своевольничать, несвобода следовать падшему своему естеству, как она понимается миром сим, несвобода перекраивать церковное устроение, отвергать его, презорствовать по отношению к нему. Свобода эта есть глубочайшее, богоподобное человеческое свойство — свобода души в Боге, свобода от греха, свобода от смерти, от страстей, от диавола, от всего внешнего, свобода от всякой связанности безбожными стихиями мира сего. Эта свобода — безусловно дар Христов; без Христа нет и не может быть никакой свободы. Обретается эта свобода только в Церкви, только приобщением человеческой души Святому Духу: свобода только там, где Он. Внешне эта свобода проявляется в Церкви глубоким доверием и личным, индивидуальным подходом к каждому человеку.

Ветхозаветная религия, не в сути своей, конечно, но в том, чем она стала ко времени Христа, полагала Богоугождение и религиозную жизнь в тщательном, скрупулезном и неопустительном соблюдении многочисленных внешних заповеданий и постановлений, так что человек становился рабом их, полагая грехом малейшее отступление от этой внешней обрядовой стороны религии. Человек не рассматривался индивидуально: народ, а не индивидуум — субъект ветхозаветной религии.

Господь объявил неслыханнейшую для религиозного сознания того времени новость, сказав: «Настанет время, и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе: Бог есть Дух, и поклоняющиеся Ему должны покланяться в духе и истине» (Ин. 4:23–24). Господь решительнейшим образом сместил акценты с внешнего на внутреннее, с абстрактной общности, связанной внешним религиозным законом, на каждого человека и внутрь его. «Царство Божие внутрь вас есть» (Лк. 12); «суббота для человека, а не человек для субботы» (Мк. 2:27); и отныне в Церкви Христовой не человек служит чинам, уставам, обрядам, всему внешнему, — а внешнее служит человеку.

Эта мысль тяжела для людей. Свобода Христова — непростая вещь, она требует зрелости, ответственности. Сколько еще Ап. Павел посвятил строк в своих посланиях, разъясняя этот существеннейший момент церковной жизни! Покланяться Богу в духе и истине требует от нас противления греху и понуждения себя на добро, — только этим путем, путем строго церковной жизни, обретается свобода во Христе. Но при этом путь церковной жизни — это не связанность себя «с головы до ног» точно определёнными мелкими обязанностями. Церковь, наряду с очень немногими общими для всех дисциплинарными вещами содержит массу частностей, которыми человек пользуется для борьбы с грехом — это молитвы, аскетические действия, распорядок церковной жизни вообще. В этом человек свободен, пользуясь всем этим индивидуально, прилагая к себе в зависимости от многих причин, имея целью — жизнь во Христе, а средствами — все, что предлагает Церковь, но не становясь рабом внешнего чина.

Но все это требует, как я уже сказал, христианской зрелости и понимания, что именно есть свобода во Христе. Это не значит, повторю еще раз, отвергать внешнее — чины, правила — но это значит всё иметь на своих местах, не подменять главное, внутреннее — средством, внешним. Эта потенция Церкви, как пожалуй, никакая другая, имеет опасность подвергнуться извращению; и часто человек не входит в Церковь потому, что боится, что потеряет там свою свободу. И это опасение зачастую имеет основание и подтверждение в нас, православных христианах и в повседневной нашей церковной жизни.

В нас не видно христианской свободы, мы боимся ее, отвергаем ее, — потому что мы боимся ответственности и личных отношений с Богом. Мы превращаем христианство в то, что было в Ветхом Завете: в регламентацию всех до мелочей сторон религиозной жизни, и полагание в этом, внешнем, смысла религии. Мы забываем, что христианство — это внутренняя жизнь души со Христом в Св. Духе, а все внешнее в Церкви только служит этому, не более того; и служит индивидуально, постольку, поскольку выполняет цель — поклонение Богу в духе и истине каждого человека. Мы ограничиваем сами свою свободу и прячем ее от себя и от других, — растворяем ее во внешних чинах Церкви и в огромной массе условностей, правил, обязанностей, запрещений, которые мы и зовем чаще всего Преданием. Но это как раз то предание, которое заслоняет заповедь Божию и смысл Церкви. Это ложное понимание Предания — что оно регламентирует всякую мелочь и, в обмен на свободу, дает нам гарантию спасения. Это опасный и распространенный соблазн — понимать так Предание Церкви.

Но что же оно такое? Как нам все же определить его, чтобы избежать вышеназванных ошибок? Здесь нужно обратить внимание на словоупотребление. Церковь всегда очень точно употребляет слова. Авторитетным источником для Церкви является не всякое предание, прилипшее к Церкви за 2000 лет, а только СвященноеПредание. «Священность» — не просто красивое пышное слово. Как Священное Писание делается священным потому, что оно — плод прямого действия Святого Духа (богодухновенность Писания), так и Предание только то священно, которое также есть прямое действие Св. Духа в Церкви. Отсюда можно попытаться (при ясном осознании субъективности этих попыток) дать определение и критерии Св. Предания. Собственно говоря, мы уже это определение дали.

Священное Предание есть духовный опыт Церкви, опыт истинной веры и подлинной христианской жизни. Более частно: Св. Предание есть действие Св. Духа в Церкви, 1) зафиксированное в постановлениях Вселенских Соборов, догматическом и нравственном учении Церкви, выраженном в согласном мнении св. отцов, и 2) существующее как данность в виде основ литургического, канонического и проч. устроения церковной жизни. Св. Предание продолжается и осуществляется в каждом христианине, если, конечно, он идет правильным путем духовной жизни.

Когда мы говорим: «Опыт Церкви», мы должны прежде всего уяснить, в чем его суть. Мы с вами говорили уже, что цель и смысл существования Церкви на земле — приводить людей ко Христу действием Св. Духа в Таинствах, указывать путь ко спасению, преподавая учение Христа Спасителя.

Церковь живет любовью ко Христу и великой ревностью о спасении человека. Церковь — вместилище Святого Духа, а Он есть Дух истины и свободы. Всё, до малейшего, содержимое Церковью, все ее чины, обряды, молитвословия, нравственное и догматическое учение, — дышит этой великой любовью к Богу, ревностью о спасении человека, выявляют эту любовь и щедро наделяют ею всякого человека. Именно этот, вечный и неизменимый Дух, дух любви, правды и свободы, живущий в Церкви, и есть ее суть. Выражение этого Духа, его оформление в те или иные формы и есть Священное Предание Церкви. Исходя из этого, можно предложить два критерия для определения того, является та или иная церковная идеологема, церковное явление именно Священным Преданием, или нет. Вот эти критерии: