Бхагван Раджниш - Музыка души

Но придется набраться храбрости. Да, понадобится настоящая храбрость — только тогда может случиться молитва. Очень легко ходить в церковь и молиться, потому что у людей так принято. Никто не назовет тебя сумасшедшим. Напротив, тебя станут считать высокорелигиозным человеком, достойным человеком, добрым христианином — или католиком, или индуистом. Ты получишь только всеобщее уважение. Но если ты станешь разговаривать с деревьями… Только подумай: разговаривать в церкви с распятием, то есть с куском мертвого дерева, можно — а заговорить с деревом, с живым деревом, нельзя! Но если разговаривать с живым деревом нельзя, как же можно разговаривать с распятием?

Начни разговаривать с существованием, с природой. Будь немного сумасшедшим. Освободись когда-нибудь из тюрьмы своего так называемого здравого ума. Он как раз и ведет к безумию, этот так называемый здравый ум. Каждый день тысячи людей сходят с ума. Каждый день тысячи людей на всей Земле кончают жизнь самоубийством. А миллионы продолжают жить серой и бесцветной жизнью — и не по какой-нибудь причине, а по одной-единственной: они не знают молитвы. Они не научились разговаривать с существованием. Они не сумели излить свое сердце. Знаешь, почему в современном мире психоанализ приобрел такое значение? Потому что люди разучились молиться.

Психоаналитик сейчас вытесняет священника, и по одной-единственной причине: раньше люди изливали сердце природе, теперь же они не находят, кому излить сердце. Они идут к психоаналитику, они платят деньги. Психоаналитик слушает — они изливают сердце. Это абсолютно бессмысленно. С таким же успехом можно сидеть у себя в саду. К тому же в качестве психоаналитиков деревья куда как лучше: они слушают так внимательно, так чутко. Говори с камнями!.. Им можно сказать что угодно, они ни на что не обидятся. Ты сможешь излить сердце — и весь твой груз, все твое напряжение спадет.

В прошлом жизнь человека была так свободна от тяжести, так свободна от напряжения. И причина та, что каждый умел войти в молитву. Молитва случалась естественно. Человек выходил к горам и рекам, к солнцу и к луне, и он разговаривал с ними… все это лица Бога!.. — проявления божественного. Трепещущие жизнью, пульсирующие этим мгновением, сейчас.

Так что, когда я говорю, чтобы ты начал разговаривать с деревьями, я даю тебе первый урок молитвы. Церкви созданы человеком. Избегай всего, что создано человеком, потому что все созданное человеком несет в себе весь человеческий невроз. Не лучше ли обратиться к чему-то, созданному Богом? Если ты хочешь почувствовать Бога, обратись к тому, что создано Богом, — иди туда, где ты найдешь его печать.

Церкви созданы человеком — и храмы, и мечети. В них ты найдешь только человека, человека со своей политикой. В них ты найдешь только человека, человека со всей своей глупостью. Деревья так не глупы; звезды так не глупы. Иди к ним, открой им сердце — вступи в диалог с природой. И однажды случится чудо, когда внезапно ты увидишь, что дерево откликнулось. Тогда ты узнаешь, что такое молитва; тогда ты поймешь Остерхуса, который говорит, что молитва есть диалог. Да, однажды дерево отзывается — нужно только дождаться, нужно только, чтобы хватило терпения. Нужно только убедить дерево, что да, ты вправду обращаешься к нему или к ней, говоришь с ним или с ней — вот и все. На это потребуется немного времени.

Человек обходился с деревьями так жестоко, что они замкнулись и стали недоверчивы. Дай дереву понять, дай дереву почувствовать, что ты не сумасшедший, что в тебе нет насилия, нет агрессивности — что ты пришел к нему с любовью, с величайшей любовью.

Итак, молитва должна начаться с диалога — но с кем же? Я предлагаю диалог с природой. В такой диалог может вступить даже атеист. Я не привношу в него Бога. Сначала войди в диалог с природой — это азы молитвы. А затем, вместе с природой, мало-помалу, начни двигаться в молчание. Сидя рядом с цветущей розой, иди вместе с ней в молчание без мысли и слова: ты и роза, вместе без слов, и между вами — лишь пульс молчания… волны молчания.

В диалоге ты познаешь божественное в мире проявленного, в природном мире; в молчании же ты познаешь божественное как непроявленное. Будда тоже прав: он говорит о самой вершине молитвы. Но эта вершина становится достижимой, только если ты начинаешь с того, что к тебе всего ближе. Путь к высочайшему начинается с самого близкого.

У древних иудеев было особое слово — маранатха. Оно значит: «Приди, Господь, приди!» Это и есть молитва: «Я готов. Мое сердце открыто тебе! Я жду. Приди, Господь, приди!» —…ожидая с величайшим терпением, распахнув настежь все свои двери и окна, чтобы его ветер свободно веял в тебе, чтобы его солнце проникло в святая святых твоего существа и наполнило тебя светом: «Приди, Господь, приди!»

У иудеев было еще другое слово, осанна— что значит: «Приди и избавь нас! Приди и избавь нас от нашего невежества! Приди и избавь нас от нашей ограниченности. Приди и избавь нас от наших пределов, освободи из этой тюрьмы, в которую мы сами себя заточили. Приди и дай нам свободу! Приди и избавь — приди и освободи нас!»

Само имя Христа, «Иисус», значит: «Тот, кто освобождает». Изначально его звали Иешуа — или Иисус. Его имя значит: «Пришедший, чтобы освободить». Слова «Осанна» и «Иешуа» на иврите однокоренные, и они связаны друг с другом как вопрос и ответ, как надежда и осуществление, как молитва и отклик, ответ молитве.

Если в молитве ты поглощен, жарко и страстно, ответ приходит. Иисус стал ответом на многие молитвы. Будда стал ответом на многие молитвы, — как и Махавира, и Мухаммед, и Нанак. Это ответы! Прими их как ответы тем многим, кто молился. Мастер появляется, когда ученик готов, — никак иначе. Если ученик воистину подготовил сердце, открылся, стал уязвимым, сбросил с себя доспехи — мгновенно появляется мастер. Ученик — это вопрос; мастер — ответ.

Молитва как мост между вопросом и ответом, между учеником и мастером, между искателем и искомым, между самым близким, непосредственно близким и самым далеким, высочайшим, между желанием и осуществлением.

Молитва рождается из нашей любви, в переживании любви — точно так же, как когда мы обращаемся друг к другу… Может быть, тебе приходилось чувствовать, каким разным может быть одно и то же слово? Мы говорим одними и теми же словами, но качество меняется. Когда слово «ты» обращено к человеку, который тебе безразличен, в этом слове нет молитвы… Но когда ты говоришь «ты» женщине или мужчине, которых любишь, — слово одно и то же, но качество стало иным. Когда ты говоришь то же самое слово «ты» любимой женщине, в нем есть молитва, в нем есть любовь. Слово трепещет жизнью, пульсирует, струится. Когда ты говоришь «ты» первому встречному на базарной площади, это слово безжизненно.