Бхагван Раджниш - Музыка души

Молитва постепенно возникла из опыта любви. Когда один человек любит другого, он наполняется величайшей радостью, — и тем, кто достаточно разумен, тем, кто достаточно осознан, однажды стало ясно: «Если любовь к одному человеку приносит столько радости, сколько же радости мне принесет любовь ко всему сущему!» Любовь проложила путь молитве.

Когда люди любят, они молятся друг другу. Посмотрите, какие у них глаза, когда они смотрят друг на друга. Этот священный взгляд. Может быть, он не продлится дольше мгновения, но в это мгновение пылает пламя. В это мгновение является вестник запредельного. Когда люди любят, они молятся друг другу. Так один влюбленный говорит другому «ты» — в этом слове звучит уважение, и доверительность, и отчаянная жажда. Так кто-то говорит тебе «ты» — и в этом слове звучит надежда, и трепет, и трепет, и сила; и в голосе слышится просьба или ласка.

Может быть, молитва Богу выросла из особенной манеры влюбленных, из их особенного тона, когда они обращаются друг к другу… Да, именно так занималась заря молитвы в человеческом сознании. Если мы можем сказать существованию «ты», — с величайшей любовью, трепетно, отчаянно; стремясь, умоляя, прося; со слезами на глазах, в надежде, в беспомощности, — если мы можем сказать существованию «ты», — это молитва, начало молитвы. Приходит момент, когда исчезают также «я» и «ты» — это конец молитвы, ее кульминация, ее вершина.

В давние времена молитва была настолько в природе вещей, что ни в одном писании не объясняется, что такое молитва. Веды не объясняют, что такое молитва. Коран не объясняет, что такое молитва. Молитва была настолько в природе вещей, считалась чем-то само собой разумеющимся, самоочевидным… Когда нечто самоочевидно, никто не задает вопросов. Теперь же люди спрашивают, что такое молитва, что такое любовь? Эти вещи исчезли из жизни; они превратились в вопросы.

Если вернуться в прошлое, к самым истокам человеческого сознания, никто не спрашивал: «Что такое Бог? Кто такой Бог? Существует ли Бог?». Бог будто ходил среди людей, жил на Земле среди людей. Бог был так очевиден, что ни у кого не вызывал вопросов. Подумай только: спрашивает ли кто-нибудь: «Что такое солнце?.. что такое свет?» — никто не спрашивает.

Но если однажды все человечество внезапно ослепнет, и среди людей явится зрячий, его будут спрашивать: «Что такое солнце?.. что такое свет?» Вопрос просто показывает наше духовное оскудение — как низко мы пали.

В Библии у молитвы нет даже названия. Молитва была таким распространенным опытом, что не нуждалась даже в названии, — в зависимости от своих чувств люди звали, или радовались, или смеялись, или бранились, или умоляли, и все это было молитвой. Но у самой молитвы нет единого названия.

Человек утратил многие способности, и одной из самых важных была способность молиться — потому что только в молитве мы возводим мост между нашим крошечным «я» и бесконечностью, абсолютом.

Ты спрашиваешь: «Что такое молитва? Можно ли сказать точно?»

Я не могу дать точного определения — я могу только указать. Я могу намекнуть. Какие-то указания, намеки я могу тебе дать, но познать молитву ты должен будешь из собственного опыта.

Говорят, людей можно разделить на три группы: тех, усилиями которых что-то происходит; тех, кто наблюдает за тем, что происходит; и тех, кто недоумевает: что происходит? Пожалуйста, примкни к первой категории. Иди в молитву — это единственный способ узнать, что это такое. Люби, если хочешь знать, что такое любовь, — испытай ее вкус. Как можно объяснить человеку, никогда не пробовавшему вино, что это такое и что от него бывает? Он никогда не был пьян. Объяснить никак невозможно. Можно только пригласить его выпить вина, дать ему вина. Пусть он почувствует, что потерялся. Пусть он забудет мир. Пусть он исчезнет в мире опьянения… — и тогда он узнает. Никак по-другому узнать нельзя.

Молитва — это своего рода опьянение. Молитва опьяняет божественным. Но ее знают только пьяницы — знают точно, что это такое. И даже те, кто ее знает, не могут выразить ее словами. Пусть она станет опытом. Давай не будем просто говорить о ней — давай войдем в нее. Сейчас же! Если ты почувствуешь благодарность, тебя окружит великое молчание, на тебя изольется великое благословение. Сейчас же!.. в этот миг!.. ты можешь быть благодарен за все, что сделало для тебя целое.

Если ты религиозный человек, можешь думать о целом как о Боге; если нет, в слове «Бог» нет надобности. Выбрось его из головы. Слова ничего не значат. Обратись к «целому»… Почувствуй его — сколь многое оно сделало для тебя, сколь многое оно тебе дало, какими дарами оно не устает тебя осыпать. Ты даже никогда не благодарил его; ты так неблагодарен. Но оно дарит и дарит неустанно! Оно дарит, ничего не ожидая, оно отдает без всяких условий и оговорок.

И как только в тебе возникает благодарность — а это возможно сейчас же, — приходит молитва. Внутри тебя ничто не движется, полная тишина… но вдруг ты чувствуешь, что склоняешься перед какой-то неведомой силой, перед какой-то таинственной силой. Это поклонение — и есть молитва.

Молитва относится к тем явлениям, которые по своей природе неопределимы; молитва — это аромат любви. Даже любви нельзя дать определения. Любовь — как цветок, нечто осязаемое: цветок можно увидеть, до него можно дотронуться, его можно понюхать, его можно воспринять органами чувств. С закрытыми глазами можно коснуться его и ощутить, какой он на ощупь, ощутить его мягкость; можно увидеть его красоту — она видима. Но молитва — как аромат, отданный ветрам, принесенный в дар небу. Она еще более неопределима, потому что ее нельзя увидеть, ее нельзя потрогать.

С молитвой возможно лишь очень тонкое взаимодействие — в котором нет места словам, в котором нет ничего от философии, нет ничего от теологии. Лишь в молчании вашего сердца, в совершенном молчании сердца вы можете узнать ее проблеск — проблеск того, что такое молитва.

Обычно молитвой называют нечто, не имеющее с молитвой ничего общего; это замаскированное под молитву желание. Вы ходите в храм или в церковь и молитесь Богу — Богу, порожденному вашим же воображением. Ваш Бог — не настоящий Бог, это Бог христианский, Бог индуистский, Бог мусульманский. Как Бог может быть христианским, индуистским или мусульманским? Вы молитесь тому Богу, которого сами же и создали, — или которого по вашему заказу создали для вас священники. Это игрушка, не истина.

А что такое ваши молитвы? Те же самые желания. Вы хотите одного, другого, третьего; чтобы получить желаемое, вы пытаетесь использовать Бога. Вас с самого детства учили определенным молитвам, и вы вызубрили их наизусть; вас заставили их вызубрить. Молитва стала привычной, обыденной, машинальной; вы повторяете ее старательно, но без всякого сердца. Ваша молитва безжизненна, ваша молитва бездыханна, как труп.