Джампа Тинлей - Ум и Пустота

Поводом для этого диспута послужило утверждение Мадхьямики Прасангики о том, что нет ничего субстанционально существующего, что все существует только номинально. В этом плане даже ученые не соглашаются с прасангиками… Но в действительности это высочайшее из всех воззрений, и более подробно об этом мы поговорим позже. Все феномены существуют номинально, это верно, но они могут выполнять функции. Дело в том, что вы в данный момент имеете не совсем правильное представление о том, что такое номинальное существование. Вы полагаете, что номинальное существование – это только название. Это не так.

Для того чтобы понять, в чем заключается номинальное существование, вы должны знать, что такое взаимозависимое происхождение. Иначе, рассуждая о Мадхьямике Прасангике, вы будете противоречить многим принципам достоверности. Прасангика признает все, что является достоверным на «бытовом» уровне – стол, дом и прочее. Однако все эти явления, с ее точки зрения, существуют не так, как вы думаете. Поэтому можно сказать, что Мадхьямика Прасангика не только не противоречит обычной достоверности, но еще больше подтверждает ее.

Прасангика выделяет три уровня взаимозависимого происхождения – грубый, средний и тонкий .

Первый уровень взаимозависимого происхождения – это зависимость от причин . Поскольку каждый объект зависит от причин, он не может быть независимым, не может обладать самобытием или существовать «от природы». Рассматривая висящую на стене картину, мы осознаем, что эта картина – не природное явление, она создана рукой человека. Когда кто‑то разбивает около своего дома искусственный цветник, мы говорим, что, хотя он и красив, это не дар природы. С другой стороны, зеленая трава и луговые цветы порой вызывают у нас восторг, потому что нам кажется, что эти цветы появились сами собой, что они наделены «первозданной» красотой…

В общем, зная о том, что некий предмет произошел от временной причины, мы не считаем его существующим «по своей природе», и, как следствие, ценим его меньше. Но цветы на лугу, прекрасные пейзажи порождают в нас больше привязанности, потому что мы полагаем, что их красота природна и естественна… В действительности, ни искусственные, ни естественные объекты не существуют по своей природе и зависят от причин. Иллюзия прекрасного явления возникает при соединении многих причин и условий. Со стороны объекта в нем нет никакого самобытия, или «природного» существования. Например, радуга лишена независимого субстанционального существования, потому что ее существование зависит от множества причин. Кроме того, радуга не существует по своей природе и не имеет самобытия. Она зависит от причин, и является нам, с одной стороны, как прекрасная радуга, но с другой – она пуста. Когда мы это поймем, у нас не возникнет привязанности к радуге и не будет желания ее удержать. «Да, она кажется мне прекрасной, но когда прекратятся причины ее существования, вместе с ними исчезнет и она сама», – скажем мы.

Но радуга – это слишком примитивный пример… Более утонченным примером может послужить чашка.

Когда мы видим чашку, она кажется нам реально существующей со своей стороны. В действительности же чашка представляет собой не что иное, как собрание большого количества частиц. Причем ни одна из составляющих чашку частиц не является чашкой. Однако, когда мы смотрим на нее как на внешний объект, она совершенно определенно кажется нам чашкой, существующей отдельно от нас. Мы можем прикоснуться к ней, можем выпить из нее чаю… Но ни в одной из частей этой чашки чашку мы не обнаружим.

Что же такое чашка? Чашка – это явление, зависящее от причин. Все ее характеристики – форма, цвет, материал – являются причинами существования этой чашки. Если устранить хотя бы одну из этих причин, никакой чашки не останется…

Итак, любой объект, зависящий от причин, не может иметь независимого субстанционального существования, самобытия или существования «по своей природе». Это грубый уровень взаимозависимого происхождения, а именно, зависимость от причин.

Используя рассуждения, связанные с грубым уровнем взаимозависимого происхождения, мы можем доказать, что вещи не имеют ни истинного существования, ни самобытия, поскольку зависят от причин. В низшей школе Саутрантика говорится, что явления существуют истинно, так как зависят от причин. Прасангика утверждает нечто противоположное: вещи пусты от истинного существования именно потому, что они зависят от причин. Я даю вам эти положения для дальнейшего размышления, подумайте над ними.

В будущем, когда вы поймете, что нечто, зависящее от причин, не может существовать истинно, вы приблизитесь к пониманию Мадхьямики Прасангики.

Второй уровень взаимозависимого происхождения – это зависимость от частей . Благодаря тому, что все непостоянные объекты зависят от причин, можно доказать, что они пусты от самобытия. А как доказать, что все постоянные объекты, которые не зависят от причин, также пусты от самобытия?

Дело в том, что даже постоянные объекты зависят от своих частей. Мы не можем вести речь о каком‑то постоянном объекте как о независимом от своих частей. Можно ли указать пальцем на пространство? Пространство внутри дома, например, зависит от направлений в этом доме – севера, юга и так далее… Лишь при учете всех этих сторон света можно говорить о пространстве внутри того или иного помещения. Исходя из этого мы говорим, что, поскольку пространство зависит от частей, оно не может иметь независимого существования. И с точки зрения Прасангики, если оно не является независимым, оно также не имеет ни истинного существования, ни самобытия. Оно не может существовать со стороны объекта, поскольку зависит от частей.

Третий, тонкий уровень взаимозависимого происхождения, является важнейшим. Это зависимость от обозначения мыслью . Когда люди достигают точного понимания третьего уровня взаимозависимого происхождения, тем самым они постигают философию Прасангики во всей ее полноте. Логическое рассуждение, связанное с третьим уровнем взаимозависимого происхождения, гласит: все феномены пусты от истинного существования и самобытия, поскольку они существуют в силу обозначения мыслью . О каком бы феномене мы не говорили, мы не можем обойтись без упоминания его названия. Для этого совершенно не обязательно давать объекту какое‑то примитивное название, в общем смысле этого слова. Даже неопознанному объекту мы даем обозначение, потому что именуем его «неопознанным объектом». Даже не зная имени человека, мы все‑таки как‑то его называем: «русский мужчина», «бурятская женщина» или «некий тип»… Итак, поскольку любой объект существует в зависимости от своего названия, он не может обладать самобытием.