Берт Хеллингер - Порядки помощи

И в этом случае велика опасность того, что системное восприятие клиента может показаться жестоким и прежде всего со стороны тех, кто пытается предъявлять своему помощнику требования с позиции ребенка. Напротив, кто ищет взрослого решения, на того системный подход действует освобождающе и становится источником силы.

Семейные расстановки объединяют то, что прежде было разъединено. В этом смысле они служат примирению, в первую очередь детей и их родителей. Но примирению мешает разделение людей на плохих и хороших в том виде, в каком с этим сталкиваются многие помощники под влиянием собственной совести, а также в силу общественного мнения, ограниченного рамками такой совести. Например, когда клиент жалуется на своих родителей или на обстоятельства своей жизни, на свою судьбу и когда видение клиента становится для помощника его собственным видением, это скорее приведет к конфликту и разъединению, нежели к примирению. Поэтому помощь с прицелом на примирение — это такая помощь, когда помощник немедленно дает место в своем сердце именно тому человеку, на которого жалуется клиент. Таким образом помощник сможет не брать на себя то, что клиент должен сделать сам.

Итак, пятым порядком помощи является любовь к человеку, такому, как есть, даже если он не похож на тебя. Так помощник способен открыть сердце тому, кто нуждается в его помощи. Он становится его частью. Кто в мире с собственным сердцем, тот сможет быть в мире и с системой клиента.

«Непорядком» здесь будет суждение о других, потому что суждение в большинстве случаев означает приговор и связанное с этим моральное осуждение. Тот, кто действительно помогает, тот не судит.

Чтобы действовать согласно порядкам помощи, необходимо особое восприятие. Все, что я ранее сказал о порядках помощи, нельзя принимать строго и методично. Тот, кто это делает, тот размышляет, а не воспринимает. Он начинает размышлять, используя свой прежний опыт, вместо того чтобы просто открыться ситуации как целому и, исходя из этого, увидеть главное. Поэтому восприятие, о котором я говорю, двояко: оно одновременно и нацелено и сдержанно.

В процессе восприятия я нацелен на человека, но без определенного желания кроме желания воспринимать его как целое и внутренне ждать следующего возможного действия.

Это восприятие идет от внутренней собранности. В процессе такого восприятия я ухожу от размышления, намерений, различий и страхов. Я открываюсь тому, что внутренне непосредственно движет мной. Тот, кто участвовал в расстановках в качестве заместителя, кто предоставил себя в распоряжение движениям души, которые вели его и которым он следовал, тот понимает, о чем я говорю. Такой заместитель воспринимает нечто, что далеко от привычных представлений, точных движений, внутренних образов и что открывает в нем способность к внутреннему слуху и непривычным ощущениям. Последние управляют им как изнутри, так и извне. Восприятие и действие в таком случае совпадают. Это не просто восприятие или изображение, такое восприятие продуктивно. Оно ведет к действию и расширяется и углубляется в процессе этого действия.

Временные рамки помощи при таком виде восприятия, как правило, узки. Помощь в том, чтобы увидеть главное, показать следующий шаг, отступить и оставить клиента наедине с его свободой. Это проходящая помощь. Люди встречаются, один из них получает необходимый толчок и каждый снова продолжает свой путь. Восприятие само говорит, когда помощь уместна и когда она скорее нанесет вред; когда она скорее лишит силы, чем посодействует; когда она поможет смягчить страдания клиента, чем послужит чему-то еще. Эта помощь скромна.

Возможно, будет полезным, если я еще раз коротко опишу различные форму познания, чтобы мы, когда мы помогаем, могли использовать большинство из них и иметь возможность выбора. Начну с наблюдения.

Наблюдение остро и точно, оно направлено на изучение деталей. Поскольку оно точно, то и ограниченно одновременно. В процессе наблюдения мы упускаем окружение, как ближнее, так и дальнее. Поскольку наблюдение точно, оно близко, хватко, проникающее, а также в определенном смысле безжалостно и агрессивно. Оно является необходимым для точных наук и, как следствие, современной техники.

Восприятие дистанцировано, ему необходима дистанция. Ему доступно одновременно многое — обзор, общее впечатление; оно видит детали в их окружении, каждую на своем месте. Но что касается деталей, восприятие неточно.

Это одна сторона восприятия. Другая сторона заключается в том, что оно понимает результат наблюдения и воспринятое. Оно понимает значение дела или процесса, за которым велось наблюдение и который был воспринят. Оно смотрит дальше увиденного и воспринятого — оно понимает их смысл. К внешним наблюдению и восприятию добавляется понимание.

Понимание предполагает как наблюдение, так и восприятие. Без наблюдения и восприятия понимание невозможно. И наоборот: без понимания наблюдение и восприятие бессильны. Наблюдение, восприятие и понимание составляют единое целое. Только когда они действуют совместно, мы воспринимаем таким образом, что можем действовать осмысленно, и прежде всего осмысленно помогать.

Для исполнения и действия необходим четвертый компонент: интуиция. Она сродни пониманию, похожа на него, но не есть то же самое. Интуиция — это внезапное понимание следующего необходимого шага.

Понимание зачастую бывает общим, оно касается общих связей и происходящего в целом. А интуиция способна определить следующий шаг, и потому она точна. Интуиция и понимание соотносятся примерно так же, как и наблюдение с восприятием.

Созвучие — это восприятие изнутри во всеобъемлющем смысле. Созвучие также нацелено, подобно интуиции, на оказание помощи прежде всего. Созвучие предполагает, что я прихожу в состояние резонанса с другим человеком, нахожусь с ним на одной волне, резонируя с ним, понимаю его. Чтобы понять другого, я должен прийти в созвучие и с его предками (прежде всего с его родителями), и с его судьбой, его возможностями, его границами, а также с последствиями его поведения, его виной и, наконец, с его смертью.

Когда я в созвучии, это значит, что я распрощался с собственными намерениями, суждениями, со своим превосходством и его желаниями, с тем, что я что-то должен или обязан. Это означает, что я прихожу в созвучие как с самим собой, так и с другим человеком. Так же и другой может прийти в созвучие со мной, не потеряв себя и не боясь меня. И так, находясь в созвучии с самим собой, я могу оставаться наедине с собой. Я не отдаюсь другому, в созвучии с ним я остаюсь на дистанции и именно это позволяет мне воспринимать и понимать, что я могу и должен сделать, чтобы помочь. Поэтому и восприятие проходящее. Оно длится лишь настолько долго, насколько долго длится действие по оказанию помощи. А после каждый из нас идет дальше своим путем. Поэтому в процессе созвучия невозможны ни перенос, ни контрперенос, невозможно возникновение так называемых терапевтических отношений, т. е. перехода ответственности от одного к другому. Каждый остается свободным.