Уолтер Эванс-Вентц - Великий йог Тибета Миларепа

«Кто же они, эти величайшие благотворители человечества? Смею утверждать, что Конфуций и Лао-цзе, Будда, пророки Израиля и Индии, Зороастр, Иисус, Магомет и Сократ.

Они — одинокие светочи цивилизаций, занимавших территории от Тихого океана до Средиземного моря, и в этих немногих личностях воплотилась высшая мудрость всех исторических эпох. В них нашла совершеннейшее выражение эволюция разносторонних устремлений бесчисленных поколений людей, живших на нашей планете на протяжении тысячелетий существования великих культур Китая, Индии, Персии, Сирии, Египта, Аравии и Европы, представленной Грецией.

Произведения художников и писателей переживают дела предпринимателей, военачальников и государственных деятелей. Поэты и философы превосходят историков, но и святые не имеют равных себе».

Житель Запада гораздо больше, чем Востока (где все еще преобладают в деревенской общине простой уклад жизни и самообеспечение) будет, вероятно, удивлен, прочитав в этой книге о жизни человека, не имевшего никаких привязанностей к преходящим вещам. Для Миларепы, так же как для многих мудрецов Азии, победа над собой была выше победы над миром и отречение от него — лучше всех земных богатств.

То же можно сказать о Махатме Ганди. Имущество, которое осталось после него, мало чем отличается по виду и ценности от вещей, составлявших собственность Миларепы: деревянный посох, две пары сандалий, очки в старомодной оправе, низкий столик, за которым он писал, сидя на полу, чернильница, ручка, стопка писчей бумаги, циновка для молитв и медитаций, несколько религиозных книг и среди них «Бхагавад-Гита», две чашки, две ложки и несколько кусков домотканой хлопковой ткани, служивших ему одеждой.

Бамбуковый посох, платье и накидка также из домотканой хлопковой ткани, чаша из человеческого черепа, найденного на кладбище, кремень с огнивом и костяная ложка составляли имущество Миларепы.

Хотя слабый физически по причине возраста и аскетической жизни, Ганди-Святой влиял на ход событий в могущественной и процветающей необъятной Британской империи так, как не могла повлиять ни одна армия, ни одна морская или воздушная армада.

Когда к Миларепе явилась делегация высокопоставленных чиновников с приглашением посетить правителя Непала, Миларепа отказал посланникам монарха и этим подчеркнул мнимость его превосходства. Он сказал им, что он сам могущественный царь, владеющий богатствами, и его величие и могущество выше всех царств мира.

Когда Ганди встретился с английским королем в Букингемском дворце, он был не в костюме, отвечающем требованиям этикета, установленного, как учит Миларепа, «невежественными приверженцами условностей», а в белой набедренной повязке из простой домотканой хлопковой ткани, какую носят индийские крестьяне. Когда Ганди затем спросили, достаточна ли была его лишь прикрывающая тело повязка для такого торжественного момента, он ответил: «На короле было достаточно одежды для нас обоих».

Человек, обладающий такими необычными способностями, какими обладал Миларепа, как, например, способностью летать по воздуху, не нуждается в автомобилях, самолетах и других средствах передвижения, и следовательно, ему не нужны были бы материальные блага индустриального общества, приобретаемые ценой изнурительного труда в угольных копях, на железоплавильных заводах и на фабриках массовой продукции.

Ганди также выступал против индустриализации, хотя и без особого успеха у себя в Индии. Он считал, что индустриализация не является печальной необходимостью, неизбежным злом, но не потому, что, как показывает жизнь Миларепы, йога делает ее ненужной, а потому, что индустриализация наносит ущерб искусству и ремеслам, обычно процветающим в условиях простой и сравнительно счастливой жизни деревенской общины, и поэтому заглушает ростки Прекрасного, заложенного в каждом человеке. Деревенские общины, которые в Индии и Китае в течение тысячелетий были центрами национальной культуры, не связанной с массовым производством, являются, по мнению Ганди, наилучшей и экономически устойчивой общественной формацией. И эта простая, естественная и материально независимая форма социальной жизни, способствующая развитию Высшей Культуры, ближе идеалу Миларепы, чем индустриально развитое общество.

Благодаря постоянному контролю за своим физическим телом Миларепа мог жить, хотя и испытывая страдания, к которым, как йог, он был безразличен, в условиях арктического климата гималайских высот, на простой и скудной пище и нередко не имея никакой другой пищи, кроме той, которую он получал из воздуха, воды и солнечной энергии способом, подобным Космосу, подобно растению, вырабатывающему хлорофилл. В его пещере не было отопления кроме того, которое создалось в его телесной обители с помощью йогической практики туммо.

Производимые во всевозрастающем количестве товары массового потребления, считающиеся на Западе необходимым атрибутом жизни, ради приобретения которых люди добровольно жертвуют своей жизненной энергией, здоровьем и своим коротким временем пребывания на земле, являются для Миларепы, так же как для Будды, лишь препятствием для Правильного Образа Жизни. Миларепа учил, что цель жизни в человеческом теле не в том, чтобы погрязнуть в трясине довольства и комфорта, привязывающих к миру, но удаляться от него, каким бы изобильным, благоденствующим и по-мирски счастливым ни становился он благодаря открытиям западной науки.

Из своей гималайской пещеры Миларепа смотрел с жалостью и состраданием на жизнь людей, стремящихся к роскоши и довольству. Как учил он в своей песне «О пяти видах довольства», когда желание довольства, общее для людей и животных, преодолено и достигнута Свобода, «нет никаких терниев; все приятно», и он просил не вдохновленных аскетической жизнью оставить при себе их жалость к нему. О довольстве жизни в монастырях он сказал так:

«Привыкнув с давних пор считать мое земное тело моей отшельнический обителью, я позабыл о довольстве и удобствах жизни в монастырях».

С еще большей жалостью и состраданием смотрел бы Миларепа на жизнь людей в наше время, в окружении многочисленных вещей, без которых не мыслят своего существования жители Европы и Америки и среди них даже многие монахи, проповедующие благочестие. Он видел смысл жизни не в том, чтобы пользоваться материальными благами и одержать победу над миром с помощью науки, а в том, чтобы победить самого себя и разорвать путы, привязывающие человека к колесу рождений и смертей. Миларепа, как и святые всех религий, всех цивилизаций и эпох, был убежден в том, что отсутствие желаний и полный отказ от мирских благ, а не всепоглощающая страсть к приобретению преходящих вещей, ведут к достижению состояния, которое является наивысшим на нашей планете.