Мария Николаева - Практика хатха-йоги: ученик среди учителей

Такое «бесконечное возвращение» не случайно, ибо Бенарес, согласно индуистским преданиям — центр Вселенной, откуда все исходит и куда все возвращается. Даже в окончательной пралайе исчезнет все, кроме вечного «города света», а умершие в нем сразу достигают освобождения. Поразительно, но д-р Малавия, основатель Бенарес Хинду Университета, который расположен сразу за чертой города, предпочел встретиться с Шивой, намеренно оставаясь всего в нескольких шагах от священного Бенареса. Накануне ухода он объяснил ученикам, что ему понадобится еще много перевоплощений, чтобы завершить свою работу в миру, и деятельность Йога Садхана Кендры, о которой д-р Малавия мечтал, постепенно приближает его освобождение.

Аштанга-виньяса-йога из «сэконд-хэнд» Б. Н. С. Айенгара стала лучше известна русским йогам за последние два года после выхода первого издания этой книги. Желая ознакомиться с данным стилем при написании дипломной работы, я не располагала средствами на практику с хранителем традиции Паттабхи Джойсом. Но у меня был выбор между учителями другой ветви аштанга-виньяса-йоги: Б. Н. С. Айенгаром и его бывшим учеником В. Шешадри. Все сходились на том, что практиковать асаны лучше с Шешадри, а пранаяму — с Айенгаром, как я и поступила. Неожиданным открытием стала встреча с мастером васту Сурешем Паваром, поделившимся со мной особенностями своей практики аштанга-виньясы, освоенной им под руководством Б. Н. Шастри — малоизвестного покинувшего тело ученика Шри Кришнамачарьи. Однако, возвращаясь в Майсур каждую зиму, на третий раз я обнаружила уже несколько иную «расстановку сил» в поле влияния учителей на западных учеников, когда там появился молодой учитель Аджай Кумар. И, наконец, позже мне довелось практиковать в Дхарамсале с еще одним известным индийским учителем аштанга-виньясы — Виджай Амаром, опыт практики которого насчитывает несколько десятилетий.

Б. Н. С. Айенгар родился в штате Майсур в 1925 году, шесть лет изучал йогу под руководством Шри Кришнамачарьи, пока тот не переехал в Ченнаи, а затем продолжил занятия под присмотром Паттабхи Джойса. Именно последнее обстоятельство делает его не однозначно «прямым учеником» Шри Кришнамачарьи, откуда вытекает «вторичность», а не альтернативность его линии традиции. В 1984 году, после паломничества по святым местам и многолетней практики в родной деревне, он получил почетное приглашение возглавить Патанджали-йогашалу, а махараджа Майсура присвоил ему титул йога-вишарады. Сейчас он вице-президент Ассоциации йоги штата Карнатака и готовит индийцев к национальным соревнованиям по асанам. Однако он обучает также и иностранцев в йога-шале и за рубежом: среди его западных учеников Годфри Деверё и Марк Киндер, а в 1995 году он читал лекции в Италии и Швейцарии по кундалини-йоге. Когда уже на третий день по прибытии в Майсур я начала заниматься с ним пранаямой, его ученик Шешадри был несказанно удивлен. Пранаяма традиционно изучается после асан, и для индийцев период подготовки перед «допуском» к пранаяме может составлять более десяти лет, тогда как западный практикующий волен выбрать любой курс.

Можно поразиться тому, что практически ничего не изменилось в йога-шале за два года, с тех пор как я прошла курс пранаямы. Наверное, главная причина тому — харизматическое сознание, ведь сам Б. Н. С. Айенгар считает, что именно он сохраняет подлинную традицию виньяса-аштанги, полученную от Шри Кришнамачарьи, а Паттабхи Джойс исказил учение, подстраиваясь под западный менталитет учеников. Для своих восьмидесяти лет Айенгар необыкновенно деятелен: он по-прежнему ежедневно ведет группы для начинающих по асанам, параллельно дает индивидуальные уроки по медитации, пранаяме, мудрам и крийям, кроме того в его программы входит месячный курс подготовки учителей аштанги. Без выходных он приезжает в йогашалу утром и вечером на мотоцикле и обращается к студентам неизменно звучным и раскатистым голосом. Патанджали-йогашала расположена возле восхитительного Майсурского дворца, по воскресеньям залитого светом иллюминации — это непосредственно те помещения, где преподавал Шри Кришнамачарья: внизу устроен индуистский храм, а наверху находятся залы и комнаты для занятий йогой.

Вторая величина «второй ветви» — В. Шешадри, бывший ученик Б. Н. С. Айенгара и международный йога-чемпион. Интерес к йоге возник у «фермера», как он до сих пор себя частенько называет, в зрелом возрасте после паломничества по святым местам Гималаев, и первые уроки он получил в Ришикеше. По возвращении в родной Майсур, первым делом он направился к Паттабхи Джойсу, но тот отказался его обучать на том основании, что он не был иностранцем. Тогда Шешадри начал заниматься с Б. Н. С. Айенгаром, с 1994 года помогал учителю преподавать аштанга-виньяса-йогу в основном индийским ученикам, а потом некий шотландец устроил для него йога-мандалу — небольшой центр с залом для йоги и кафе во дворе. Так он начал вести занятия отдельно и скоро превратился в учителя «для» западных практикующих: два года назад на его занятиях в среднем бывало полтора десятка иностранцев. Шешадри немногим более пятидесяти лет, и его владение телом в асанах неизменно восхищает новоприбывших.

Если новый ученик практиковал аштанга-виньясу ранее и хорошо знает первую последовательность, то он включается в общий процесс. Начинающих, совершенно неосведомленных в практике, Шешадри группирует в отдельном углу зала и дает вводные инструкции, хотя и довольно краткие. Если кто-то начинает выполнять дополнительные асаны, не входящие в первую последовательность, обычно Шешадри не протестует, а продолжает поправлять, и более того, допускает осваивать вторую или третью последовательность. Он неизменно замечает, если кто-нибудь прекращает дыхание уджджайи, звук которого должен сопровождать практику на всем ее протяжении. Выправляя каждую асану, Шешадри старается предельно углубить доступное для ученика положение, хотя и следит за постепенностью нагрузки: каждый день ученик продвигается на несколько асан. Иногда только через неделю ученик начинает выполнять полный цикл, а самые сложные асаны еще долго остаются на уровне попыток и пропускаются.

Мой первый опыт практики с Шешадри делился на две части: негативную и позитивную. Поскольку два года назад учеников было меньше, он корректировал практически каждую асану, доводя все прогибы, наклоны, скрутки и растяжки до небывалых для меня ранее «достижений», то тело скоро начало инстинктивно сопротивляться. И если день-два я воспринимала коррекцию при полном расслаблении, стараясь удержать позу самостоятельно, когда Шешадри отходил к другим ученикам, то на третий день тело стало непривычно отчужденным, инстинктивно напрягаясь в прорабатываемых зонах, а в паузах сразу возвращалось обратно. Вместо прогресса предел моих возможностей постепенно стал сдвигаться в противоположную сторону. Дыхание Уджджайи , вместо энергетизации процесса на меня действовало совершенно изматывающе, и сил на асаны уже не оставалось. И, наконец, внешнее «формирование» положения моего тела не давало мне понять, как создать это положение за счет работы собственных мышц.