Владимир Вестник - Правда обманутому человечеству

– Давно. Я применял молнии только к отъявленным негодяям, которые не оставляли меня в покое, как бы я ни избегал их. Помню, наказывал одну мерзавку. Она работала у меня, когда я только начинал предпринимательством заниматься. Шустрая, жестокая, жадная, крайне эгоистичная, опытная интриганка, она многим людям кровь попортила. Она из тех, кто подсознательно подчинен ЭГП. Я ее суть не сразу распознал, а когда разобрался, уже не просто было от нее избавиться. Однажды она предложила мне облапошить коллег ради того, чтобы увеличить наши доли в прибыли. Конечно, категорически отказался и коллег незамедлительно в известность поставил. В отместку она стала мне козни строить, интриги разные плести, пользуясь своими обширными связями.

Я в то время только начал магией баловаться. Решил слегка пощекотать ее молнией. Сам этот способ нашел. Ну, пощекотал. Пару дней после этого она не выходила на работу, а когда пришла, была вся разбитая, болезненная. Когда пришла, стала рассказывать, как три дня назад совершенно внезапно ее органы один за другим стало бить сильным электрическим током. Она сказала «Чуть было концы не отдала».

В помещении, кроме нас, было еще несколько человек. Она, вроде бы, обращалась в основном к ним, но, как я заметил, украдкой следила за моей реакцией. Поскольку она имела экстрасенсорные задатки, видимо, заподозрила меня в астральном нападении. Да, именно в то самое время, которое она назвала, я воздействовал. Конечно, во время её рассказа я сделал вид, что меня её болезни совершенно не интересуют.

Экзекуция ситуацию заметно не изменила. Разве, что она чуть потише стала. Но я и не ставил целью серьёзный вред причинить. Единственное, что моя душа от раздражения освободилась. В конце концов, я вспомнил, что есть более радикальный способ. Обратившись к небесам, я попросил избавить меня от неё. Вскоре произошли различные изменения ситуации и она, наконец, ушла в другую фирму. Кстати, обращение к небесам оправдано, когда всё возможное самим уже сделано и собственные возможности исчерпаны. Иждивенчество не поощряется.

Что касается этих молний, то мне этот способ воздействия совершенно не нравится. Это настолько нехорошо по последствиям, что вообще не хочу когда-либо к этому средству прибегать. Чтобы отдачи не было, можно было бы, конечно, соответствующую магическую защиту установить. Но любые магические защиты тоже отсроченные побочные негативные последствия имеют.

Кстати, был казус, когда еще только осваивал эту технику. Однажды, когда уже вошел в соответствующее состояние, не сохранил сосредоточенности и с раздражением вспомнил коллегу, который в этот день на работе создал некоторые проблемы, проявив ненужную инициативу. Поэтому я с раздражением подумал о его руках, которыми он горазд работать, лишь, когда это не на пользу дела. Всего несколько секунд думал о нем. Потом с ужасом спохватился, вспомнив, что нахожусь в опасном состоянии. Взглянул на часы, чтобы потом объективно выяснить последствия.

Он отсутствовал на работе три дня. Это было нетипично для него, потому что молодой и здоровый. Когда вышел на работу, с удивлением рассказал мне, что правую руку ни с того, ни с сего как электротоком начало бить. Било недолго, но так сильно, что рука отнялась. Парализовало ее. Лишь на третий день подвижность восстановилась.

Я сказал:

– Хочешь, скажу – во сколько именно это произошло?

– Ну…

Я назвал точное до минуты время, когда совершил свою оплошность. Он с удивлением подтвердил, что приступ произошел именно в это время. С любопытством глядя на меня, засыпал вопросами:

– Тайком к моему дому подъезжал, что ли? Соседей расспрашивал? Ну, рассказывал я им про свою беду, но ведь точное время никому не называл. Короче, колись – как узнал-то?

– Делать мне больше нечего, как в такую даль переть, чтобы у твоих соседей такую ерунду выведывать!

Конечно, я ему рассказал, что произошло, и принес свои глубочайшие извинения. Он, покачивая головой из стороны в сторону, расхохотался. Потом, глядя на меня так, как полагается нормальному образованному человеку смотреть на невежественного чудака, сказал:

– Ну, ты и фантазер, Володя! Не знаю, как ты угадал время. Ну ладно, угадал, бывает. А все остальное – полная ерунда. Не бывает такого. Ты же неглупый, вроде, человек. Как ты можешь такую чепуху говорить? Не ожидал от тебя, не ожидал…

Он с улыбкой и, как мне показалось, с разочарованием покачал головой. – Фантастики, что ли, начитался? Действительно, что ли, в чудеса всякие и магию веришь? Посчитай, сколько километров между нами было. Ты находился ближе к центру Питера, а я – на далекой окраине. Так что, успокойся – ты ни при чем. – Он снисходительно похлопал меня по плечу. Потом, помрачнев, с тревогой сказал: – А вот руку действительно странно ударило. Никогда в жизни такого жуткого ощущения не было. Ведь главное – не болею же ничем. Как бы продолжения не было.

– Не беспокойся, продолжения не будет.

Я больше не пытался ему ничего объяснять.

Андрей нерешительно мнётся некоторое время, раскачиваясь с носка на пятку, садится на стул и выпаливает:

– Владимир, давай ты меня научишь молнией пользоваться! В будущем, когда тебе придётся среди людей быть, ведь обязательно враги подбираться будут. Я буду всегда рядом с тобой, начеку, как телохранитель, и, если что, нейтрализую их.

Он говорит торопливо и эмоционально, надеясь, видимо, энергичностью натиска компенсировать сомнительность аргументов. Неужели он сам не понимает, как это глупо звучит? В моем воображении поневоле возникли карикатурные образы подбирающихся недругов. Они бесшумно подкрадываются на полусогнутых ногах, лица искажены злобой, в руках пистолеты и ножи. Да, именно такие явные вражеские признаки они должны иметь, чтобы Андрей мог их распознать. Может, из сострадания к нему постараются не скрывать своих намерений? А я в это время, конечно, ничего не вижу, ничего не слышу, ни о чем не подозревая, упорно смотрю куда-то в другую сторону.

Кто из людей недруг? Действительно ли не остается ничего иного, как прибегнуть к крайним мерам? – Вопросы, которые и более разумные люди далеко не всегда решают правильно. В случае с Андреем, которому и гораздо более простые вещи приходится вдалбливать многократно, задача определения враждебности должна быть упрощена. Значит, враги, которых он способен определить, должны иметь явные признаки враждебности. Остается лишь уговорить врагов проявлять свои вражеские намерения как можно выразительнее. Иначе, как он поймет, что пора бы и молнией долбануть?

Абсурдная картина? – А какая картина может возникнуть после его абсурдных доводов? И ведь всерьез говорит! И без того постоянно ошибки разного рода совершает, ему еще и опасные магические техники подавай. Вот уж кого точно нельзя и близко подпускать к особым возможностям и секретам. Я не смог сдержать смех по поводу его наивной надежды. Затем, с трудом поборов соблазн съязвить, сказал ему с грустной улыбкой: