Шанти Натхини - Хитопадеша: парадоксы взаимности

Вступая в битву, вы и сами должны избегать эффекта «зеркала», или «бумеранга», чтобы не оказаться разрушенным собственной силой, обратившейся против вас. Очередной парадокс взаимности проявляется, когда вы действуете сообща с другом, в полном единомыслии стремясь к одной и той же цели. Очевидно, что на определенном этапе вы рискуете превратиться из соратников в противников, и чаще всего это происходит после достижения результата. Тогда именно прежняя близость становится гибельной для обоих, ибо в столкновении «равных» не бывает победителя. Можно стремиться к общей цели, но невозможно наравне обладать наивысшей наградой. Вы должны быть внимательны даже в выборе устремлений, ибо крайне опасно хотеть того же самого, чего хотят другие. На начальном этапе вы легко устанавливаете согласие в действиях, обнаружив сходство желаний, но когда дело доходит до исполнения этих желаний, вам же лучше, если они будут существенно отличаться. В нити-шастре, как и в западной психологии, хорошо изучен феномен общечеловеческой склонности хотеть того, чего хотят другие. Простой пример: девушка совершенно одинока, но стоит кому-то обратить на нее внимание, как у нее сразу появляется толпа поклонников. Подсознательное чувство подсказывает: никто не пожелает плохого, и многие попадаются на «стадности». Получить наилучшее – по сути, демоническое желание, когда речь идет о мирских достижениях. Все могут достичь богореализации, но все не могут владеть самой прекрасной женщиной, и при совпадении желаний битва неизбежна.

Давным-давно в лесу жили два демона, весьма сведущие в священнодействиях, и они совершали подвижничество, поклоняясь Шиве, желая возыметь власть над всеми тремя мирами. Наконец, Шива явился перед ними, довольный их усердием, и сказал: «Просите награду!» Так уж вышло, что под влиянием богини речи Сарасвати совершенно неожиданно оба демона позабыли о трех мирах, а в один голос воскликнули: «Отдай нам твою супругу Парвати!» Не желая нарушать свое слово, Шива велел своей божественной супруге предстать перед демонами. Потрясенные неземной красотой, демоны обезумели от вожделения, и каждый настаивал, что она должна принадлежать только ему одному. Тогда они решили обратиться за советом к брахману, и тот ответил: «Вы по природе воины, а значит, вам надлежит решить спор в битве». В исступлении демоны схватились за оружие, и в следующий же миг одновременно разрубили друг друга мечами. (4.9)

Отметив в себе подспудное проявление «демонической природы», мы понимаем, что реальная победа – это победа над собой. Стремлению завладеть всеми тремя мирами противопоставлено жертвоприношение, мужественная готовность отдать самое дорогое, что у вас есть, ради счастья других людей. Герой в решающей битве побеждает благородством, ибо стремление отдавать также обращается обратно на вас, по закону кармы, внедряясь в сердце противника или соперника. Когда вы что-то отдаете, вы передаете вместе с тем собственную энергию, которая стремится к созданию привычных вам структур, то есть выступает носителем присущего вам образа мыслей. Индийцы знают, что ахимса (ненасилие) – лучшее оружие. Если вам присуще сострадание, то вы распространяете миролюбие, и даже дикие звери не тронут вас. Однако будьте осторожны: вы не сможете сыграть в сострадание, ведь оно работает на энергетическом уровне. Когда вы лишь внешне принимаете позу жертвователя, надеясь на ответное благородство, посудите сами, что вы тогда передаете другому человеку? Конечно, не что иное, как желание воспользоваться чужим благородством. В конечном счете вы потерпите поражение, безвозвратно потеряв то, что отдали в качестве «жертвы»-приманки. Взаимность такого уровня, возвышенная до жертвенности, требует окончательно устранить затаенную страсть к парадоксам. Настоящего героя отличает безупречная чистота души, при которой не остается ничего подсознательного и бессознательного, а значит, он никогда не ошибется в намерениях другого человека.

В некотором царстве однажды в ворота дворца постучал принц из соседней страны и попросил принять его на службу. Царь спросил его, на какое жалованье он согласен, и тот назвал непомерную плату в пятьсот золотых каждый день. Тогда царь спросил его, хорошо ли он вооружен, и принц показал ему простой меч. «Ступай прочь!» – приказал царь, после чего принц с достоинством поклонился и направился к выходу. Однако министры остановили его у дверей и посоветовали царю платить жалование четыре дня, чтобы посмотреть, на что он способен. Получив деньги, половину из них принц пожертвовал на богослужения, а другую половину раздал нищим. Затем он занял место стражника у ворот и застыл, подобно статуе, до глубокой ночи. Когда на город спустилась тьма, за воротами послышался плач, и царь отправил стражника посмотреть, в чем дело, а сам тайком пошел за ним следом. Принц вышел за ворота и увидел на обочине женщину, богато одетую и наряженную, но горько плачущую. «Я богиня-покровительница этого царства, но теперь я намерена покинуть его, ибо меня здесь плохо почитают», – поделилась она своим горем. Тогда принц осведомился, нет ли какого-нибудь средства удержать ее в прежних владениях, и она потребовала принести ей в жертву его собственного сына.

Принц пошел домой, разбудил жену и сына, и они смиренно восприняли волю богини. Без малейших колебаний ради благоденствия страны принц отсек сыну голову, а не видя смысла продолжать жизнь бездетным, пронзил свое сердце мечом. Потерявшая в одночасье сына и мужа, несчастная женщина немедленно покончила с собой тем же мечом… Царь, наблюдавший всю сцену, был потрясен преданностью своих подданных. Воскликнув: «Зачем мне теперь царство, когда оно опустело!» – он решился разделить их участь… В этот момент явилась богиня-покровительница и остановила его властным движением руки, провозгласив: «Сын мой, я довольна твоим порывом! И чтобы восстановить справедливость, я готова вернуть к жизни принца и его семью!» Царь поспешил обратно во дворец, куда вскоре после чудесного воскресения явился принц и занял свой пост у ворот. Когда же царь послал к нему спросить, что случилось ночью, то получил следующий ответ: «Повелитель! Когда плачущая женщина завидела меня с мечом в руках, она сразу исчезла. Больше ничего…» Потрясенный благородством принца, на следующее утро царь созвал всех придворных и провел церемонию назначения верного сторожа правителем подвластного ему царства. (3.9)

В отличие от безусловной любви, война не существует постоянно ради самой себя, а представляет собой недолгую динамическую форму установления взаимности. Мир – синоним вечности, тогда как война – явление в принципе временное. Вы должны владеть искусством войны, но «боевое искусство» – вовсе не «искусство для искусства», а прикладное ремесло, позволяющее балансировать энергии в теле. Борьба позволяет сделать очертания мира отчетливее и прекраснее, провести более ясные границы между вещами, которые по сути едины, а в проявленной вселенной образуют несчетное множество. Сопротивление – промежуточный этап в развитии дружбы, вот почему изучение нити-шастры начинается с распознавания первого проблеска доверия, а в конце требует вернуться к установлению согласия. Иными словами, доверие априорно (возникает интуитивно, без всякого на то основания), а согласие апостериорно (развивается в процессе накопления опыта общения, имеет веские доказательства своей основательности). Доверие приводит лишь к контакту, а согласие образует прочную связь между людьми. Первое моментально, а второе требует времени. Мы легче доверяем в молодости, а умеем жить в согласии чаще всего в зрелом возрасте. Хотя правильнее было бы сказать «в зрелом кармическом возрасте», ибо зрелость души требует множества перевоплощений и качественного опыта взаимности, а не просто привычки жить «по соседству». Не перепутайте: нити-шастра не учит вас холодно манипулировать людьми, напротив, вы обретаете «высшее душевное образование».