Бхагаван Раджниш - Мгновения вечности

Я никогда не слышал более сильный запах. От одного цветка нарги вся комната заполняется ароматом. Этот цветок не прекрасен, поэтому поэты не уделили ему особое внимание. Это простой белый цветок, очень скромный цветок. В нем нет ничего экзотического, или (как вы говорите) фантастического. Один великий поэт урду Мирза Талиб с большой симпатией к нарги сказал: «Нарги уже много столетий плачет навзрыд, потому что он некрасив. Лишь изредка какой-то чуткий человек подходит к нему и признает его красоту».

Я бывал в Калькутте сотни раз, и его жители всегда приходили ко мне с гирляндами из нарги. Одной такой гирлянды достаточно для всего дома, но они приносили мне десятки гирлянд из нарги. Я одевал все эти гирлянды, и скоро они покрывали меня выше головы.

В 1960 году я случайно попал в город Патна. Там у меня разболелась голова. Я страдаю приступами мигрени со дня своего просветления. Раньше у меня никогда не болела голова. Мигрень занимает лишь половину моего ума, я чувствую боль в активной части мозга. Если активная часть мозга утрачивает связь с пассивной частью, тогда ум работает, но у него нет времени на отдых.

Я гостил у врача. Он понял, что у меня в самом деле случился ужасный приступ мигрени. Я не мог открыть глаза, мне было очень больно.

Весь день я просто лежал, обвязав голову влажным полотенцем. Но это помогало лишь непродолжительное время. Голова у меня болела двадцать один день. Мигрень возвращалась четыре раза в год, из-за нее я потерял слишком много времени.

Врач дал мне несколько снотворных таблеток и сказал: «Хотя бы ночью вам нужно хорошо выспаться, иначе мигрень будет сохраняться все сутки напролет». Обычно мигрень не длится все сутки напролет. Она начинается на рассвете и исчезает на закате, потому что она случается лишь в активной части мозга. Как только вы перестаете быть деятельным, когда становится прохладнее, и вы готовитесь ко сну, мигрень исчезает.

Но у меня было не так. Боль не отпускала меня ни на одну минуту в сутки. И я подумал, что от таблеток мне не будет никакого вреда. Они и в самом деле помогли. Я стал спать, впервые за много лет. Вообще-то, я не знаю, как Действует химия таблеток, но в одном я уверен (возможно, об этом не знают фармакологи): снотворное воссоединяет активную часть мозга с неактивной частью.

Я оставался наблюдателем, что-то во мне продолжало бодрствовать, хотя и совсем чуть-чуть, тогда как остальной мозг засыпал. Мне кажется, что снотворное помогло мне соединиться с неактивной частью мозга, ведь я совсем потерял связь с нею.

Врач, который проникся ко мне сочувствием, сказал: «Примите несколько таблеток. Хотя бы сегодня ночью вам нужно выспаться».

Но странное дело: я заснул, а на следующее утро у меня прошла мигрень. Врач тоже удивился. Дело в том, что он дал мне обыкновенное снотворное, эти таблетки не были предназначены для лечения мигрени. А специальные лекарства от мигрени мне нисколько не помогали.

В Джабалпуре у меня был знакомый известный врач, доктор Барат. Он был из Бенгалии, там он считался самым известным доктором штата. Он был президентом клуба богатых людей. Именно там я и познакомился с ним, он пригласил меня в этот клуб.

Итак, он приезжал к моему дому и вез меня на своей машине. Впервые он послушал меня в клубе для богатых и очень заинтересовался мной. Он иногда проведывал меня. Доктор Барат читал книги, которые я рекомендовал ему, потому что ему хотелось почитать что-нибудь о дзен, тибетском мистицизме, суфизме, хасидизме. Обо всем этом я рассказывал ему.

Однажды он заговорил о бардо. «Что такое бардо?» — спросил он.

«Я приду в больницу и попытаюсь объяснить вам это», — ответил я.

«Попытаетесь?» — удивился доктор Барат.

«Вообще-то, совсем наоборот. Просто позвольте мне приехать в вашу клинику», — сказал я.

Итак, я пришел в больницу и сказал ему: «Дайте мне хлороформ».

«Зачем вам хлороформ?» — удивился он.

Я объяснил: «Вы дадите мне хлороформ, и я начну считать: раз, два, три, четыре, пять... А вы просто слушайте, на какой цифре я остановлюсь. Потом вы уберете маску, я вернусь и стану считать обратно с той самой цифры, на которой остановился».

Он немного нервничал. Сначала он сказал: «Мы уже давно не пользуемся хлороформом».

«Вам придется достать хлороформ, если хотите узнать бардо», — сказал я.

«Но это опасно», — нервничал доктор Барат.

«Не волнуйтесь, совсем не опасно», — успокоил его я.

В конце концов, я уговорил его. Он наложил на мое лицо маску, и я начал считать: «Один, два, три...» Я осознавал, что я произношу цифры все медленнее, поэтому доктору Барату пришлось приблизить ухо к моим губам, чтобы услышать последнюю цифру девять. Потом я уже не мог говорить, мое тело было полностью парализовано, и губы у меня не двигались.

Спустя десять минут он снял маску и стал ждать. Когда ко мне вернулась способность двигать губами, он услышал: «Девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один». По мере обратного счета мой голос звучал все громче и яснее. Когда я произнес цифру один, то полностью пришел в себя.

«Это и есть бардо, — объяснил я. — Хорошо, если вы, умирая, сможете управлять процессом. В ином случае позовите меня. Тогда я научу вас, куда идти, какое материнское чрево отыскать, какие родители дадут вам свободу, какую атмосферу искать, чтобы стать разумным, а не отсталым, стать подобным Гаутаме Будде, просветленным человеком».

Когда я уехал из Джабалпура в 1970 году, доктор Барат был еще жив, поэтому я не знаю, что с ним случилось. Он был старым. Скорее всего, он уже умер и успел переродиться. По моему мнению, он не был способен создать программу для нового странствия. Бардо создает ваше воплощение.

Я бывал в сотнях домов и показывал множество чудес, хотя в действительности ни одно из них не было настоящим чудом. Я просто шутил. И если мне предоставлялась возможность пошутить, я никогда не упускал ее.

Итак, запомните, что я никогда не совершал чудеса, потому что чудес не бывает. Волшебников нет на земле.

Но легковерный ум... Однажды посреди ночи ко мне явился человек. Пробила полночь, и я спал уже три часа. Он стал громко стучать в дверь. Я услышал грохот, проснулся и отворил ему. «Что случилось? — спросил я. — Что вы хотите от меня в столь поздний час?»

«У меня ужасно болит живот, — сказал он. — Приступы случаются уже три месяца. Я посещаю врачей, принимаю лекарства, но боль отпускает меня ненадолго. Примерно в десять часов вечера боль возвратилась. Мне было так худо, что я побежал к врачу, а он сказал мне, что у моих страданий духовный характер, и отправил меня к вам».

«Этого врача зовут Барат?» — поинтересовался я.

«Верно», — ответил мой ночной посетитель.