Бхагаван Раджниш - Я праздную себя. Будь спокоен и знай

И эти люди обладали огромной силой, цельностью. Просто ждать тридцать лет, без всякой жалобы, даже не видя больше мастера... и просто потому, что мастер сказал: “Это единственное, что ты должен делать”. Он даже не разговаривал ни с одним другим монахом. Люди просто забыли о нем.

Он жил в небольшой хижине у кухни. Утром он входил в кухню; поздно вечером он возвращался в свою хижину, засыпал. Это был простой процесс. Через тридцать лет никакого ума не было.

И произошел один случай. Мастер старел, и, видя, что приближается его смерть, он сообщил десяти тысячам монахов - исключая того, который просто шлифовал рис: “Если кто-нибудь из вас хочет стать моим преемником, придите ночью и напишите на моей двери суть, самую суть дзен”.

Там были великие ученые, и весь монастырь знал, кто был самым ученым человеком; может быть, будет выбран он. Ученый человек, когда мастер уснул, подкрался очень тихо, чтобы никто не узнал, кто это написал. Даже он боялся; он знал мастера. Его нельзя было обмануть, это было точно. И он сам знал, что ничего не знает о дзен в том, что касается опыта, хотя и может произнести ученое изречение. Но этот старый парень не будет обманут ученостью.

И он написал прекрасное утверждение; он написал его на двери, очень тихо, чтобы мастер не проснулся: “Дзен есть не что иное, как выход из ума, и запредельное открывает двери”. Но он не подписался, боясь, соблюдая большую осторожность: “Если он найдет это правильным, я встану и скажу, что это написал я. Если он найдет это неправильным, я просто промолчу”. Этот старик бил учеников.

Утром, когда мастер открыл дверь и увидел это утверждение, он сказал:

- Какой идиот это написал?

И от десяти тысяч монахов не было никакого ответа.

И он смыл его и сказал:

- Не портите мне дверь! Если вы не знаете... Я могу умереть без преемника, но не потерплю, чтобы моим преемником был школяр.

Конечно, утверждение было совершенно правильное, и его нельзя улучшить: “Дзен - это выход за пределы ума”. Нельзя было его сжать яснее и точнее. Но у мастеров есть свои способы узнавать...

Двое монахов просто прошли мимо шлифовальщика риса. Люди даже не знали его имени, они просто называли его шлифовальщиком риса. Он не считался даже монахом; он никогда никому не говорил, что был посвящен, и никого не заботило, как его звали. Он никогда не приходил на лекции, никогда не посещал медитаций, никогда не участвовал в ученых дискуссиях. А весь монастырь с жаром вел всевозможные философские дискуссии; когда читались писания, сутры Гаутамы Будды, он никогда не приходил. Что это за человек?.. Делает только одно... люди совершенно забыли, сколько лет он это делал.

Двое просто прошли мимо него, обсуждая: “Это предложение совершенно правильно, но этот старик очень странный... как ему удалось узнать, что это интеллектуальное утверждение, но не экзистенциальное, не основанное на опыте?”

Впервые монах, шлифующий рис, рассмеялся. За тридцать лет это было его первым самовыражением. Двое монахов посмотрели на него и сказали:

- Почему ты смеешься? Мы никогда не видели, чтобы ты смеялся...

Он сказал:

- Я засмеялся, потому что тот, кто это написал, должно быть, был идиотом!

Они сказали:

- Точно! Именно это сказал мастер! Можешь ли ты написать что-нибудь лучше?

- Я не умею писать, - сказал он. - Я разучился. Тридцать лет назад я немного умел писать, но теперь разучился. И, в любом случае, кому захочется быть преемником?

Они были потрясены:

- Это человек странный. Тридцать лет в полном молчании, внезапный взрыв...

Среди ночи мастер пришел к шлифовальщику риса и сказал:

- Можешь ли ты это улучшить?

И монах, шлифовавший рис, сказал:

- Никакого ума нет; как можно выйти за его пределы? И запредельного нет - все здесь и сейчас. Не нужно никуда идти, даже за пределы ума. Ум - это вымысел, и люди создали еще один вымысел о том, чтобы выйти за его пределы. Но прости меня. Я не хочу быть твоим преемником. Я так счастлив. Ты такой великий человек, ты дал мне такую медитативную работу...

Мастер сказал:

- Тебе придется принять это и стать преемником, потому что нет больше никого, кому я могу это доверить. Все они наполнены ученостью и всевозможным знанием. Ты - нужный человек, и я ждал эти тридцать лет: может быть, он станет преемником. Это ожидание доказало мне абсолютно, что, должно быть, ты пережил что-то, что позволяет тебе оставаться центрированным, без всякого беспокойства, без всякого напряжения. Ты не сказал никому ни слова; ты просто делаешь свою работу и засыпаешь. Но эти ученые и амбициозные люди создадут для тебя проблемы. И я принес тебе мою робу, посох и шапку - это были вещи, которые преемник получает от мастера. - Возьми эту робу, этот посох, эту шапку.

Он надел ее на голову шлифовальщика риса и велел ему как можно быстрее бежать из монастыря.

- Просто пойди далеко в горы. Те, кому ты нужен, до тебя доберутся. Но остерегайся! Если кто-нибудь из этого монастыря об этом узнает, тебя убьют. Они не примут шлифовальщика риса как своего мастера.

И бедняга взял робу и посох и бежал. Но пока он выбегал в ворота, его увидел привратник, в робе, шапке и с посохом мастера. И он тут же сообщил амбициозным монахам, который пытались и работали над тем, чтобы улучшить это утверждение:

- Остановитесь! Человек выбран.

- И кто же он?

- Помните ли вы человека, который пришел тридцать лет назад и тридцать лет не разговаривал? Шлифовальщик риса! Я только что видел его, он выбегал в ворота с посохом мастера и шапкой на голове, а робу держал в руках!

И амбициозные люди схватили мечи и бросились туда, куда указал им привратник. И вскоре они нашли этого бедного шлифовальщика риса, окружили со своими мечами и сказали ему:

- Отдай нам робу. Ты не знаешь о дзен ни единого слова.

Бедняга рассмеялся. Он сказал:

- Вы думаете, есть слово, которое человек должен знать, прежде чем узнать дзен?

Они были потрясены. Это была правда, но все же их амбиции... и они не могли его принять. Но он сказал:

- Никакой проблемы нет. Оставьте мечи в ножнах, беспокоиться не о чем. Вот вам шапка - и он бросил шапку на землю. - А вот вам роба, а вот посох. Если можете их взять, возьмите.

Но, хотя они и были амбициозны, в них был определенный здравый смысл, так как они долго прожили с мастером. Как они могут их взять? Если мастер дал их ему, это было абсолютно неправильно. И они знали, что не знают, а этот парень, кажется, знает. И неважно было, что он - шлифовальщик риса.

И они коснулись его ног и сказали:

- Мы были неправы. Нами двигали только амбиции. Пожалуйста, вернись.

Он сказал:

- Но я не хочу быть преемником. Я отказался, но старик так настаивал. Пожалуйста, возьмите все эти вещи. Пусть преемником будет любой, кто захочет. Я ухожу в горы.