Бхагаван Раджниш - Загляни в себя. Ни воды, ни луны

О чем спрашивал этот человек? Это очень тонкий вопрос. Он сказал: “Не словами и не без слов не можешь ли ты сказать мне, в чем заключается Истина?”

“Не словами” - это просто: можно остаться молчаливым. А вот “не без слов” - это уж вроде бы совсем невозможно: ведь если вы храните молчание, это и значит, что вы отвечаете “без слов”. Но человек попросил: “Не пользуясь словами, не отвечая без слов, скажи мне в чем Истина”. Ни слова, ни безмолвие не помогут. И в языке, и в молчании мало проку. Что же будет делать Будда?

“Будда безмолвствовал”. Но это совершенно другое безмолвие.

Есть два вида молчания. Когда вы соблюдаете молчание, это молчание по принуждению. Слова и шум все еще внутри вас; молчание царит только на поверхности. Вы выглядите молчаливым, хотя это вовсе не так. Это единственный вид молчания, известный вам. Есть и другой тип молчания, когда, оставаясь безмолвным на поверхности, вы в состоянии заставить себя быть молчаливым и внутри. Допустим, что вы оказались в опасности: кто-то грозится убить вас, тогда вы становитесь молчаливым не только снаружи, но и внутри, и молчание это будет “без слов”. Первый тип молчания: когда, будучи молчаливым на поверхности, внутри вы полны слов, болтовни - это молчание “со словами”. Второй тип будет молчанием “без слов”, здесь нет внутреннего шума, потому что в опасном положении, в состоянии шока всякий шум в вас прекращается.

И все же ни то, ни другое - это не молчание Будды. Молчание Будды - это уже третий тип молчания, неизвестный вам. В нем нет шума и нет отсутствия шума. Будда безмолвствует не потому, что принуждает себя к этому, его спокойствие - не плод каких-либо усилий, он молчалив просто потому, что нет надобности что-либо говорить и делать. Его молчание позитивно, оно не противопоставлено словам. Это молчание посередине, оно не относится к какой-либо крайности, одна из которых - слова, а другая - отсутствие слов.

Это молчание просто находится посередине: в нем нет ни слов, ни бессловесности. Это молчание само по себе - оно не противоположность шума.

Если вы противитесь шуму, тогда ваше безмолвие, вашу тишину очень легко нарушить. Не секрет, что большинство медитаций и медитирующих может вывести из равновесия детский смех, уличный шум, грохот транспорта, чья-то игра на трубе. Тишину, достигнутую усилиями, очень легко разрушить. И только такая тишина поддается разрушению. Но когда вы по-настоящему молчаливы, в понимании Будды, тогда засмеется ли ребенок, запоют ли птицы, заиграет ли кто-то на трубе - все наполнится шумом, но вас это не потревожит. Шум придет и уйдет, как сквозь пустую комнату: он войдет в одну дверь и выйдет в другую, внутри никого нет, кого бы он мог обеспокоить.

Если ваше молчание вынужденное, тогда остается ваше присутствие, эго сохранено - вы просто оседлали свой ум, принудили его, совершили над собой колоссальное усилие ради молчания. Это молчание по принуждению, и разрушить его очень легко, это под силу даже ребенку. Согласуется ли такой тип безмолвия с бытием Будды? Нет, здесь нет ничего от Будды, это просто фальшивая монета.

Помните об этом. Во время медитации это будет для вас самой сложной проблемой. Болтовня - ваше обычное состояние, поэтому вы легко можете устремиться в противоположную сторону, вы можете заставить себя перестать болтать. Совсем как если ребенок играет, бегает, шалит, а вы пригрозили ему наказанием: “Отправляйся в угол!” Вы сильны, а ребенок беспомощен, он усаживается в своем углу и становится очень похож на Будду, но внутри его все бурлит и клокочет в ожидании малейшей возможности, когда он снова сможет начать беготню.

Взгляните на ребенка, принуждаемого вами: это и будет второй тип молчания. Он не шевелится: если вы посильнее прикрикните на него, он даже оцепенеет, закроет глаза, но что это означает? Он заставляет себя, борется с собой, сдерживается изо всех сил. Он загоняет себя внутрь, подавляет свое естество. У него перехватило дыхание -настолько он напуган, он ведь знает, что стоит начать дышать, как тело придет в движение.

Именно поэтому люди не могут дышать как следует. Вы утратили способность полноценно дышать в детстве, когда вас воспитывали. Большинство из вас дышат верхним отделом легких. Дыхание не может проникнуть глубже из-за того, что вы боитесь.

С самых ранних лет вас к чему-либо принуждали. Посмотрите на спящего ребенка. Вы видите: его грудная клетка остается неподвижной, двигается живот. Дыхание становится все более глубоким. Живот двигается, а грудь неподвижна. Этот ребенок все еще не член общества, не гражданин, он все еще в диком состоянии. Его необходимо обучать, а затем заставить подчиняться - и стоит вам сказать: “Не смей этого делать!” - как ребенок тут же теряет возможность управлять собой.

Во-первых, не дышать. Как только вы что-то в себе подавляете, вы сразу же переходите на поверхностное дыхание. Подавление и поверхностное дыхание - это синонимы. Стоит вам отбросить подавление и перейти к свободному самовыражению, как ваше дыхание сразу же приобретает глубину. Только когда вы спите, дыхание становится достаточно глубоким, так как во сне вы не можете подавлять себя, эго уходит в бессознательное. Итак, во сне вы дышите правильно, животом. Когда вы занимаетесь любовью, ваше дыхание также становится глубоким. Так и должно быть. В сущности, все ваши зажатости происходят от несвободы в сексе. Поэтому стоит вам заняться любовью, стоит вам позволить себе секс, как все зажатости тут же исчезают! Дыхание делается глубоким, вы дышите животом: вы снова уподобляетесь ребенку, становитесь диким, естественным, спонтанным.

Посмотрите на ребенка, которому вы пригрозили наказанием, а теперь посмотрите на монахов в монастырях! Вы и им тоже пригрозили: “Бойся ада, жажди царства небесного”; вот они и сидят там подавленные. Их молчание - всего лишь другой полюс, другая крайность. Они пребывают в безмолвии, они заставили слова исчезнуть, но они не вышли за пределы этой двойственности.

Будда остался молчаливым. Будда избрал третье измерение. Он ничего не говорил: слова не были позволены. Но он и не подавлял слова, ибо безмолвие тоже не было разрешено. Он просто остался как есть - не рассуждая, не медитируя; просто был здесь, подобно дереву.

За 500 лет после Будды не было сделано ни одной его статуи, ни одного изображения. Когда надо было как-то обозначить его присутствие, рисовали дерево Бодхи. И это прекрасно, ведь он действительно был совсем как дерево. Можно ли сказать о дереве, что оно безмолвствует? Нет, нельзя, потому что дерево никогда не болтает -как же оно может молчать? Можно ли сказать, что дерево находится в медитации? Как оно может медитировать? Оно никогда не думает, у него нет мыслей - как же оно может быть медитирующим? Тогда в каком же состоянии находится это дерево? Оно находится в том третьем измерении, где нет ни болтовни, ни отсутствия болтовни. Это дерево существует точно посредине.