Стюарт Соватски - Эрос, сознание и Кундалини

Сидите спокойно с закрытыми глазами, и ощущайте многочисленные пульсации в своем теле. Осознавайте свое самое непосредственное эротическое ощущение; чувствуйте, как ощущение пульсирует, меняется, и перемещается в каком-то месте тела. Погружайтесь глубже в подробности этого чувства, ничего с ним не делая.

По мере того, как приходят и уходят сексуальные-любовные фантазии, сосредоточивайтесь на одном оттенке или тональности ощущения, которое возникает, пульсирует, движется, и проходит в пояснице, пенисе, влагалище, яичках, матке, яичниках, простате, заднем проходе, ногах, груди, животе, горле, глазах, пальцах рук и ног. Ощущайте теплые приливы и их быстрые исчезновения, потоки жаркого возбуждения, достигающие пика и угасающие, а затем снова вспыхивающие в каком-то другом, более глубоком внутреннем телесном измерении. Этот бурлящий поток ощущений, когда его прослеживают до самых тончайших уровней, и есть та неуловимая эротическая тайна, относительно которой мы формулируем свои многочисленные и разнообразные интерпретации, и из которой мы задействуем все наши многообразные способы любви и наслаждения. [В действительности, то, для чего Соватски использует термин «эрос» (или «эротическая тайна»), тем самым, в некотором смысле, отождествляя его с либидо, представляет собой гораздо более фундаментальный феномен - Эрос, силу самой Жизни, или универсальную творческую энергию, которую древние Учителя Тантры называли прана шакти. Если в предложенном выше медитативном упражнении не называть возникающие телесные ощущения (то есть, не определять их как пульсации, горячие приливы, волны возбуждения, и т.п.), а просто отстраненно наблюдать их, и сосредоточиваться на них, как таковых, то можно заметить, как в определенных местах тела они складываются в отчетливые проприоцеп-тивные и тактильно-кинестетические образы потоков и вихрей. Это и есть то, что в тантре известно под названием чакр (вихревых энергетических центров) и нади (связывающих их энергетических потоков или каналов) (пер.)]

От любовного обольщения и благих намерений до почтительного благоговения, а потом до разочарований и циничной горечи, и снова обратно - таковы изменчивые тональности страстей нашего простодушия. В последующих разделах мы будем прослеживать, как проявляется эротическая тайна в пяти из многих возможных тональностей ее страсти:

1. В горько самоуверенной страсти циничных определенностей, взращиваемой на личных обидах и увеличении жутких крайностей и трагедий нашей культуры в средствах массовой информации.

2. В более обнадеживающих, временно полезных, но чрезмерно обобщенных демистифицированных определенностей сексологической науки, популярной психологии, и традиционной морали, которые странно различающимися способами пытаются направлять нас к лучшему или более здоровому образу жизни.

3. В заставляющих сердце биться быстрее и заманчиво живых водах неоднозначностей, наводящих на размышления , [Я намеренно использую несколько более неуклюжий, но зато более точный термин «неоднозначность» вместо более широкого понятия «неопределенность», поскольку «неоднозначность» подразумевает не отсутствие всякой определенности, а лишь невозможность сведения живого смысла к единственному значению (на чем основано все концептуальное и, в особенности, рациональное мышление). Неопределенность ведет к растерянности и нерешительности, а неоднозначность стимулирует творческий поиск новых возможных значений (пер.)] которые всегда будут колебать наши демистифицированные, заранее приготовленные определенности, и разрушать наши даже самые циничные суровости своими сладкими призывами возможностей, скрытых между более убедительными эротическими точками зрения или теориями.

4. В вызывающих глубокий трепет и пленяющих проблесками эфемерных тонкостей, которые заставляют нас с совершенным благоговением чувствовать, что прямо СЕЙЧАС, вы и я - и есть сама необъяснимая, живущая, стареющая, творящая и умирающая тайна.

5. В медитативно зачаровывающем безмолвии сокровенного интимуса, где в мерцающей святости развертывается эрос как абсолютная тайна, и где в утонченной сложности милостиво искупаются и удовлетворяются всякая любовь, борьба, неудача, надежда, и подготовка

Я изобразил этот пятеричный поход к тайне на Рис. 1. Каждый модус защищен от следующего вызывающим сомнения предостережением: «Осторожно! Тот следующий модус слишком чудесен, чтобы быть правдой!». Этот привратник наших нерешительных надежд и доверчивости должен сохранять определенность в нашем текущем эротическом знании и скептицизме, ибо его работа состоит в поддержании наших упорядоченных и привычных убеждений. Но в то же время, он задумывается, он сомневается, он подозревает, что это не все, и есть нечто большее.

(Рис. 1. Вхождение в ауры Тайны. Надписи на рисунке, сверху вниз: Циничные определенности; Демистифицированные определенности; Неоднозначности, наводящие на размышления; Эфемерные тонкости; Интимус; Внутреннее святилище; Тайна)

Поэтому, рискуя своей работой, привратник открывает первую дверь, и мы проходим. Затем, отказавшись от своей роли сурового охранника цинизма, а после этого, от своей убедительной, авторитетной униформы демистифированной определенности, он нагим погружается в наводящие на размышления эротические неоднозначности, эфемерные тонкости, и, наконец, в чудеса самой тайны. Мы обнаруживаем, что привратник - это наш собственный, способный сосредоточиваться, но часто колеблющийся ум-эго (ласково называемый в буддистской литературе умом-мартышкой). А наш путь к его эротической свободе? Постоянно углубляющиеся сосредоточения и медитации тантрической сублимации.

Циничная определенность

Иногда мы занимаем позицию на внешних границах эроса, отчужденные от собственного простодушия и простодушия других, горько равнодушные и циничные в своих высказываниях относительно ставшей далекой тонкой внутренней теплоты. С ворчанием, полным личной обиды, или с пронзительно громкими взаимными сексополитическими поношениями, циники глумятся: «Не существует никакой тайны. Настоящая правда - в низкопробных телепрограммах и видеозаписях; это все - секс и власть, и это чертова грязь! И помните, возмездие за грех - смерть!». В гетеросексуальности, мизантропия и мизогиния (соответственно, ненависть к людям и к женскому полу - пер.) совместно довели себя до почти патологического безумия недоверия и безнадежного бездействия или отмщения. В отношении гомосексуальности преобладают как гомофобия, так и гомосексуальная ненависть к себе. Достигая опьяняющего неистовства, подобные циничные определенности могут властвовать над жизнью человека на протяжении десятилетий.