Шри Ауробиндо - Шри Ауробиндо. Письма о Йоге – I

Что касается отзыва профессора Сорли о «Загадке этого мира», то эта книга, конечно, не является полным и ясным изложением моей мысли, так как она предназначалась в основном для садхаков и многие понятия в ней не требовали пояснений. Большинство основных идей – например, идея Верховного Разума – остались без разъяснений. Чтобы эти идеи стали понятны интеллекту, их необходимо изложить в точной интеллектуальной форме – насколько это вообще возможно для явлений супраинтеллектуального плана. То, что написано в этой книге, может быть понятно для тех, кто уже получил достаточно большой духовный опыт, для большинства же она может служить лишь пищей для размышлений.

Впрочем, я не думаю, что для описания супраинтеллектуальных явлений необходимо проводить различия в духе интеллекта. Ведь, по сути, оно не является выражением идей, полученных путем спекулятивного мышления. Человек должен достичь духовного знания через опыт и осознание вещей, вытекающее непосредственно из этого опыта, лежащее в его основе или заключенное в нем. Этот вид знания в своей основе является сознанием, а не мыслью или сформулированной идеей. Например, мое первое основополагающее духовное переживание – которое было радикальным и ошеломляющим, хотя, как потом выяснилось, не последним и не исчерпывающим – наступило в результате отбрасывания и исчезновения всех мыслей и установления тишины в уме. Сначала было восприятие того, что можно было бы назвать духовно-субстанциональным или реально ощутимым сознанием плотного покоя и тишины, затем – осознание некой единственной и высшей Реальности, в которой все вещи существовали только в виде форм, казавшихся пустыми, призрачными и нереальными. Но это было знание, получаемое посредством духовного восприятия и безличного внутреннего ощущения, в котором не было никаких идей или представлений о реальности или нереальности или любых иных понятий, так как все мысли утихли, точнее, полностью растворились в абсолютной тишине. Все познавалось непосредственно с помощью восприятия чистого сознания, а не ума, поэтому отсутствовала всякая необходимость в понятиях, словах или названиях. Но в то же время этот фундаментальный характер духовного переживания остается ничем не ограниченным: оно может быть как без мыслей, так и с мыслями. Конечно, поначалу уму может показаться, что обращение к мысли тут же вернет сознание в сферу интеллекта – это может случаться на первых порах и продолжаться довольно долгое время, но, исходя из моего опыта, не является неизбежным. Так бывает, когда человек пытается выразить в интеллектуальной форме то, что он пережил в духовном опыте, но существует и другой вид мыслей, которые поднимаются внезапно из глубины и заключают в себе сущность или сознание опыта – или часть этого сознания, – представляя собой тело или форму опыта, и такие мысли мне не кажутся интеллектуальными в своей основе. Они несут в себе иной свет, иную силу, иной более глубокий смысл. Это особенно характерно для тех мыслей, которые не нуждаются в словесном выражении и которые являются по своей природе непосредственным видением сознания, даже внутренним ощущением или контактом, выражая предельно точно и четко пережитое (надеюсь, это кажется не слишком мистическим или невразумительным). Но как только мысли превращаются в слова, они начинают принадлежать царству интеллекта – так как слова являются творением интеллекта. Вопрос в том, так ли все обстоит в действительности и нельзя ли этого избежать? Мне всегда казалось, что слова изначально рождаются не в мыслящем разуме, а где-то еще, хотя он усваивает их, приспосабливает к своим нуждам и свободно использует в своих целях. Но, тем не менее, нельзя ли использовать слова для выражения чего-то неинтеллектуального? Хаусман утверждает, что истинная поэзия может быть только неинтеллектуальной, то есть не имеющей здравого смысла. Это звучит слишком парадоксально, хотя я думаю, что он говорит о чисто интеллектуальной оценке поэзии, при которой она представляется чем-то выходящим за пределы понимания рассудка, потому что выражает иной тип видения, отличный от логического мышления. Но разве невозможно, чтобы слова исходили из сверхинтеллектуального сознания, которое является главной силой духовного переживания, и чтобы язык был способен выразить – хотя бы в какой-то мере или каким-то образом – это сознание? Впрочем, если говорить о попытке передать словами духовное переживание самому интеллекту, то это совсем другое дело.

Для меня взаимопроникновение планов сознания – очень важная и фундаментальная часть духовного переживания, без которой не было бы ни йоги в том виде, как я ее практикую, ни ее цели. Ибо эта цель состоит в том, чтобы достичь, проявить и воплотить на земле более высокое сознание, а не удалиться в духовные миры или раствориться в некоем высшем Абсолюте. Прежние йоги (впрочем, не все) предпочитали второй путь, видимо, из-за того, что считали землю малоподходящим местом для жизни духовных существ, а сопротивление земной природы слишком упорным, чтобы добиться какого-то изменения – она представлялась им, по образному выражению Вивекананды, подобной собачьему хвосту, который, как ни выпрямляй, тут же сворачивается снова. Но фундаментальное решение этой проблемы предлагается в Упанишадах, которые не только не отвергают Землю, но даже провозглашают ее основой всех миров и утверждают, что все они на ней присутствуют, а представления о том, что между землей и иными мирами существуют резкие и непреодолимые различия, рассматривают как неведение: здесь, а не где-то в ином мире должна осуществиться божественная реализация. Это утверждение обычно используется для обоснования необходимости индивидуальной реализации, но оно в равной степени может служить основанием для выполнения более масштабной задачи.

Что касается политеизма, то я, конечно, согласен с тем, что Единое проявляет себя через множество форм и ипостасей; это знание с ведических времен было духовной сутью индийского политеизма, но всегда имело второстепенное значение в поисках Единого и изначального Божественного. Что касается отрывка, на который ссылается профессор Сорли, то в нем речь идет о другом – о мелких божествах и Титанах, которые являются супрафизическими существами других планов. Там нет и намека на то, что это истинные божества, которым следует поклоняться, – наоборот, дается предостережение, что подчиниться их влиянию значит допустить серьезную ошибку, которая влечет за собой опасность заблуждений и ухода с истинного духовного пути. Несомненно, они обладают определенной творческой силой и в своих ограниченных владениях своими способами создают различные формы. Но люди тоже являются творцами внешних и внутренних реалий в пределах собственных возможностей, более того – творческая сила человека может даже оказывать влияние на супрафизические планы.