Шри Ауробиндо - Шри ауробиндо. Эссе о Гите – I

Кинетический человек не довольствуется идеалом, не зависящим от удовлетворения этой космической природы, игры трех качеств этой природы, этой человеческой деятельности ума, сердца и тела. Он мог бы сказать, что наивысшим удовлетворением этой деятельности является моя идея человеческого совершенства, божественной возможности в человеке; человека может в одиночку удовлетворить и один идеал, который удовлетворяет интеллект, сердце, моральное существо, некий идеал нашей человеческой природы в ее действии; человек должен иметь нечто такое, что он может искать в деятельности своего ума, жизни и тела. Ибо такова его природа, его dharma , как же он может быть удовлетворен чем-то, находящимся вне его природы? Ибо каждое существо привязано к своей природе и внутри нее (природы) оно должно искать свое совершенство. Согласно нашей человеческой природе должно происходить наше человеческое совершенствование; и каждый человек должен стремиться к нему в соответствии с направлением своей индивидуальности, своей svadharma , но в жизни, в действии, а не вне жизни и действия. Да, в этом есть своя правда, отвечает Гита; проявление Бога в человеке, игра Божественного в жизни является частью идеального совершенства. Но если вы ищете его только во внешнем, в жизни, в принципе действия, вы никогда не найдете его; ибо тогда вы будете не только действовать в соответствии со своей природой, которая сама по себе является стандартом совершенства, но вы вечно будете подчинены – а это стандарт несовершенства – ее формам проявления, ее двойственностям, таким как симпатия и антипатия, боль и наслаждение, и особенно раджасической форме проявления с ее принципом желания и ловушкой гнева, горя и страстного стремления, – не знающим покоя, всепоглощающим принципом желания, ненасытным огнем, который осаждает ваше суетное действие, вечным врагом знания, здесь, в вашей природе, закрывающим его подобно дыму, окутывающему пламя, или пыли, осевшей на зеркале, которого вы должны убить, дабы жить в спокойной, ясной, просвещенной истине духа. Чувство, ум и интеллект – суть место нахождения этой вечной причины несовершенства, и все-таки именно пределами этого чувства, ума и интеллекта, этой игры низшей природы вы намереваетесь ограничить свой поиск совершенства! Усилия эти тщетны. Кинетическая сторона вашей природы в первую очередь должна стараться присоединить к себе квиетическую; вы должны подняться за пределы этой низшей природы к Природе, которая находится над тремя гунами, природе, которая заложена в наивысшем принципе, в душе. Только добившись покоя души, вы можете получить способность к свободному, божественному действию.

Квиетист, аскет, с другой стороны, не может видеть никакой возможности совершенствования, включающего в себя жизнь и действие. Не являются ли они тем самым средоточием рабства и несовершенства? Не является ли любое действие несовершенным по своей природе, подобно огню, который должен давать дым, не является ли принцип действия сам по себе раджасическим, отцом желания, причиной, которая должна привести к помрачению знания, обладать своим круговоротом страстного желания, успеха и неудачи, своими колебаниями радости и горя, своей двойственностью добродетели и греха? Бог может пребывать в мире, но он не принадлежит миру; он – Бог отречения, а не владыка или причина наших трудов; владыкой наших трудов является желание, а их причиной – неведение. Если мир, Кшара, является в некотором смысле проявлением или līlā Божественного, это – несовершенная игра с неведением Природы, скорее затмение, чем проявление. Это совершенно очевидно из нашего самого первого взгляда на природу мира, и разве не учит нас самый полный опыт мира всегда одной и той же истине? Разве не колесо неведения связывает душу с повторяющимся снова и снова рождением посредством импульса желания и действия до тех пор, пока наконец он не истощится или не будет отброшен? Не только желание, но и действие должно быть отвергнуто; тогда душа, восседающая в безмолвном «Я», переходит в неподвижного, бездействующего, невозмутимого, абсолютного Брахмана. Гита чаще старается ответить на такое возражение квиетиста, чем на возражение мирского человека, кинетической личности. Ибо, хотя этот квиетизм удерживает более высокую и могущественную истину, которая все-таки не является полной или наивысшей истиной, ее провозглашение универсальным, совершенным, наивысшим идеалом человеческой жизни, кажется, вносит больше сумятицы и является более гибельным для продвижения человеческой расы к своей цели, нежели заблуждение одностороннего кинетизма. Сильная односторонняя истина, выдаваемая за истину полную, создает сильный свет, но и сильное замешательство; ибо именно та сила, которой обладает ее элемент истины, усиливает ее элемент заблуждения. Заблуждение, порождаемое кинетическим идеалом, может лишь продлить невежество и задержать продвижение человечества, заставляя его искать совершенство там, где его нельзя найти; но заблуждение, порождаемое идеалом квиетическим, содержит в себе сам принцип уничтожения мира. Кришна говорит, что если бы ему пришлось действовать в соответствии с этим идеалом, он погубил бы народы и был бы виновником смятения; и хотя заблуждение отдельного человека, пусть даже почти божественного человека, не может погубить целую расу, оно может породить огромное смятение, которое по своей природе может быть пагубным для принципа человеческой жизни и способно нарушить неизменное направление ее продвижения.

Следовательно, квиетическую тенденцию в человеке надо заставить согласиться со своим несовершенством и признать равной себе истину, стоящую за кинетической тенденцией, – воплощение Бога в человеке и присутствие Божественного во всем действии человеческой расы. Бог находится там не только в безмолвии, но и в действии; квиетизм безучастной души, не подверженной воздействию Природы, и кинетизм души, отдающейся Природе так, что может быть совершено великое жертвоприношение мира, Пуруша-Яджня, суть не реальность и обман, пребывающие в постоянной борьбе, и не две враждебные реальности, одна высшая, другая низшая, гибельные друг для друга; они представляют собой двойственное выражение божественного проявления. Сам по себе Акшара не является ни ключом к их воплощению, ни наивысшей тайной. Двойственное воплощение, примирение следует искать в Пурушоттаме, представляемом здесь Кришной, одновременно Верховным Существом, Господином миров и Аватаром. Богоподобный человек, входя в его божественную природу, будет действовать именно так, как действует он; он не предастся бездействию. Божественный пребывает в трудах как в человеке невежественном, так и в человеке, владеющем знанием. Знать Его – наивысшее благо для нашей души и условие ее совершенства, но знать и осознавать Его как трансцендентный покой и безмолвие – это еще не все; тайна, которую надо узнать, представляет собой одновременно тайну вечного, нерожденного Божественного и тайну божественного рождения и трудов, janma karma ca me divyam . Действие, вытекающее из этого знания, будет свободно от какого бы то ни было рабства; «тот, кто знает Меня так, – говорит Учитель, – не ограничен трудами». Если побег от обязательности трудов и желания, от колеса рождений должен быть целью и идеалом, тогда такое знание должно быть принято как истинный, широкий путь, предназначенный для побега; ибо, говорит Гита: «тот, кто знает верные принципы Моего божественного рождения и трудов, покидая тело, не рождается вновь, а приходит ко Мне, о Арджуна». Посредством знания и обладания божественным рождением он приходит к нерожденному, вечному Божественному, который представляет собой суть всех существ, ajo’vyaya ātmā , посредством знания и выполнения божественных трудов – к Владыке трудов, господину всех существ, bhūtānām īśvaraḥ . Он живет в этом нерожденном бытии; его труды суть труды этого универсального господства.