Шри Ауробиндо - Шри ауробиндо. Эссе о Гите – I

Таким образом, нирвана явно совместима с мировым сознанием и с действием в мире. Ибо мудрецы, пребывающие в ней, осознают Божественного в изменчивой вселенной, а при помощи трудов находятся в тесной связи с ним; они заняты работой на благо всех созданий, sarvabhūtahite . Они не отвергли совокупный опыт Кшара Пуруши, а обожествили его; ибо, как говорит нам Гита, Кшара – это все существования, sarvabhūtani , работа на благо всех – это божественное действие в изменчивой Природе. Это действие в мире не является несообразным с жизнью в Брахмане, оно скорее представляет собой ее неизбежное условие и внешний результат, потому что Брахман, в котором мы достигаем нирваны, духовное сознание, в котором мы избавляемся от стремящегося к отделению эгоистического сознания, находится не только внутри нас, но и внутри всех существований, существует не только над всеми универсальными событиями и в стороне от них, но проникает в них, содержит их в себе и распространяется в них. Следовательно, под нирваной в Брахмане надо понимать разрушение или угасание ограниченного, стремящегося к обособлению сознания, сознания искажающего и разделяющего, которое низшая Майя трех гун вносит в бытие на поверхности существования, а под погружением в нирвану – переход в иное, истинное, объединяющее сознание, которое является сердцем существования, тем, что в нем непрерывно, все содержит и поддерживает, его первичной, вечной и окончательной истиной. Нирвана, когда мы достигаем ее, погружаемся в нее, находится не только внутри нас, но и вокруг, abhito vartate , потому что представляет собой не только сознание Брахмана, которое тайно живет внутри нас, но и сознание Брахмана, в котором живем мы. Это «Я», внутри которого мы находимся, верховное «Я» нашего индивидуального существа, и «Я», за пределами которого мы находимся, верховное «Я» вселенной, «Я» всех существований. Живя в этом «Я», мы живем во всем, а не только в своем эгоистическом существе; благодаря единству с этим «Я» прочное единство со всем во вселенной становится самой природой нашего существа, а также коренным статусом нашего активного сознания и коренным мотивом любого нашего действия.

Но непосредственно вслед за этим мы находим два стиха, которые, как может показаться, уводят от этого заключения. «Избавившись от всех внешних прикосновений, сосредоточив взор между бровями и уравновесив prāṇa и apāna , движущиеся в ноздрях, управляя чувствами, умом и рассудком, мудрец, посвятивший себя освобождению, избавившийся от желания, гнева и страха, вечно свободен». Здесь перед нами предстает процесс Йоги, который вносит некий элемент, внешне совершенно отличающийся от Йоги трудов и даже от чистой Йоги знания посредством различения и созерцания; по всем своим характерным чертам он относится к системе Раджа-йоги, вводит присущую ей психофизическую аскетичность. Наличествует здесь и покорение всех движений ума, cittavṛttinirodha , и управление дыханием, пранаяма, и сосредоточение чувства и зрения. Все это процессы, которые ведут к состоянию внутреннего транса, Самадхи, и их целью является mokṣa , а mokṣa обозначает в просторечии отрешение не только от стремящегося к отделению эгоистического сознания, но и всего активного сознания, растворение нашего существа в наивысшем Брахмане. Следует ли нам полагать, что Гита преподносит этот процесс как последнее движение освобождения посредством растворения – или лишь как особое средство и могущественную поддержку в победе над умом, рвущимся наружу? Это ли финал, высшая точка, последнее слово? Мы найдем основание рассматривать его и как особое средство, поддержку и как, по меньшей мере, одни врата для окончательного ухода не путем растворения, а посредством подъема к супракосмическому существованию. Ибо даже здесь, в данном отрывке, это не последнее слово; последнее слово, финал, кульминация наступает в следующем стихе – последнем в этой главе. «Когда человек познал Меня как приемлющего жертвоприношение и тапасью (любую аскезу), как могущественного владыку всех миров, друга всех созданий, тогда на него нисходит покой». Снова наступает власть Карма-йоги; среди условий обретения покоя нирваны особый упор делается на знание активного Брахмана, космической Сверхдуши.

Мы возвращаемся к великой идее Гиты, идее Пурушоттамы – хотя это имя появляется почти в самом конце, именно Кришна подразумевается под своим «Я» и «Мне»; Божественный, который присутствует в качестве единственного «Я» в нашем вечном, неизменном существе, а также и в мире, во всех существованиях, во всех видах деятельности, владыка безмолвия и покоя, владыка силы и действия, который воплощен здесь в образе божественного возницы в колоссальном конфликте, Трансцендентный, «Я», «Всё», владыка каждого отдельно взятого существа. Он приемлет любое жертвоприношение и любую тапасью, следовательно, тот, кто ищет освобождения, будет вершить труды как жертвоприношение и как тапасью; он – господин всех миров, проявленный в Природе и в этих существах, следовательно, освобожденный человек будет продолжать труды ради надлежащего руководства и управления людьми в этих мирах, lokasaṁgraha ; он – друг всех существований, следовательно, и мудрец, который нашел нирвану внутри себя и вокруг, продолжает заниматься и всегда будет занят работой на благо всех созданий, – точно так же, как в буддизме Махаяны наивысшим признаком нирваны стали труды универсального сострадания. Следовательно, даже когда он обрел единство с Божественным в своем вечном и неизменном «Я», он остается деятельным, поскольку воспринимает игру Природы, божественную любовь к ближнему и любовь к Божественному, бхакти.

Что именно таков подспудный смысл значения, становится более ясным, когда мы постигли смысл шестой главы, являющейся обширным комментарием к идее заключительных стихов главы пятой и полным ее развитием – это говорит о том значении, которое Гита им придает. Следовательно, мы как можно более кратко коснемся сущности шестой главы. В первую очередь Учитель подчеркивает – и это очень показательно – свое часто повторяющееся утверждение относительно подлинной сущности Санньясы, которая представляет собой внутреннее, а не внешнее отречение. «Тот является санньясином и йогином, кто исполняет работу, которую надлежит сделать, не обращаясь к ее плодам, а не тот, кто не возжигает жертвенного огня и не совершает трудов. Знай, что то, что они назвали отречением (Санньясой), поистине является Йогой; ибо не становится йогином тот, кто не отрекся от воли желания в уме». Труды должны быть исполнены, но с какой целью и в каком порядке? Во-первых, их должно исполнять во время восхождения на вершину Йоги, ибо тогда труды – это причина, kāraṇam . Причина чего? Причина самосовершенствования, освобождения, Нирваны в Брахмане; ибо путем исполнения трудов при устоявшейся практике внутреннего отречения легко добиться этого совершенства, освобождения, победы над умом, исполненным желания, эгоистическим «я» и низшей природой.