Эрнст Шумахер - Малое прекрасно. Экономика для человека. Карта для заблудившихся.

Собственность — не единое право, но пучок прав. «Национализация» не предполагает передачи всего пучка прав от частных лиц «государству»: тщательно определяется, куда надлежит передать различные права, до национализации принадлежавшие исключительно «частному владельцу». Тони коротко замечает: «Национализация — вопрос пересмотра конституции». Как только юридический механизм частной собственности устранен, появляется возможность все устроить заново — соединить или разъединить, централизовывать или децентрализовывать, концентрировать власть или распылять ее, создавать большие или малые предприятия, унифицированную систему, федеральную систему или вообще не создавать системы. По словам Тони,

Справедливая критика государственной собственности на самом деле сводится к критике сверхцентрализации. Но лекарство от сверхцентрализации — не возврат безфункциональной собственности в частные руки, но децентрализованное владение государственного собственностью.

«Национализация» устраняет право частной собственности, но сама по себе не создает никакого нового «права собственности», в экзистенциальном (в отличие от юридического) смысле. Кроме того, она не предопределяет судьбу изначального права собственности и не определяет, кто его будет реализовывать. Поэтому национализация — в некотором смысле чисто негативное мероприятие: она отменяет предыдущее устройство и порождает возможность и необходимость создания нового. Это новое устройство, возможное благодаря «национализации», должно, конечно же, удовлетворять потребностям каждого конкретного случая. Но есть несколько принципов, на которых строится любая национализация промышленных предприятий, обслуживающих общество.

Во-первых, опасно смешивать бизнес с управлением государством. Такая смесь обычно делает бизнес неэффективным, а государственную власть — коррумпированной. Поэтому в законе о национализации непременно должен содержаться четкий перечень и определение прав (если таковые имеются), которые государственный орган — министерство или любой другой орган исполнительной или законодательной власти — имеет по отношению к государственному предприятию, то есть к совету управляющих. Это особенно важно при назначении руководителей предприятия.

Во-вторых, национализированные предприятия, предоставляющие коммунальные и другие общественно значимые услуги, всегда должны стремиться к скромной прибыли, наращивать резервы и не зависеть от дотаций из государственного бюджета. Они никогда не должны распределять прибыль, даже правительству. Избыточной прибыли, то есть создания избыточных резервов, следует избегать, уменьшая цены на продукцию или услуги этих предприятий.

В-третьих, за национализированными предприятиями в законодательном порядке должна быть закреплена обязанность «во всех отношениях служить интересам народа». Определение «интересов народа» следует оставить на откуп самому предприятию, которое должно иметь соответствующую структуру. Не стоит полагать, будто национализированное предприятие должно стремиться лишь к получению прибыли, как если бы оно работало на частных акционеров, и будто определение интересов общества — исключительно дело правительства. К сожалению, теория управления национализированными отраслями Великобритании строится именно на этой точке зрения: предполагается, что государственные предприятия должны работать только ради прибыли и могут отклоняться от этого принципа только по предписанию правительства, которое тогда должно компенсировать им недополученную прибыль. Столь аккуратное распределение функций по вкусу теоретикам, но совершенно никчемно в реальной жизни, ибо разрушает моральный настрой руководителей национализированных предприятий. Управляющие должны непрестанно заботиться о «служении народу», и правительство не может и не должно ни контролировать, ни тем более денежно компенсировать устремление к этому идеалу. Нельзя отрицать, что в некоторых случаях стремление к прибыльности и служба интересам народа несовместимы. Но это просто означает, что управление национализированной отраслью — более сложная задача, чем управление частным предприятием. Но как можно построить лучшее общество, не предъявляя к людям более высоких требований?

В-четвертых, чтобы национализированные предприятия могли выявить «интересы народа» и защищать их, необходимо устроить так, чтобы все легитимные интересы могли быть выражены и оказывать влияние на деятельность предприятия — интересы работников, местных жителей, потребителей и даже конкурентов, особенно когда последние сами являются национализированными предприятиями. Для эффективного внедрения этого принципа требуется эксперименты. Идеальных «моделей» не существует. Необходимо найти золотую середину: обеспечить уважение интересов народа и при этом оставить управляющим достаточно свободы для управления предприятием.

Наконец, главная опасность национализации — в пристрастии плановиков к излишней централизации. Малые предприятия, как правило, предпочтительнее крупных. Вместо того, чтобы путем национализации создавать большое предприятие, как это делалось до сих пор, и затем пытаться децентрализовать управление и ответственность, делая нижестоящие подразделения более самостоятельными, лучше сначала создать небольшие относительно независимые предприятия, и затем передать некоторые функции в центр, вышестоящей организации, если лучшая координация окажется совершенно необходимой.

Лучше всех в этих вопросах разбирался P. X. Тони, поэтому я заключаю эту главу еще одной цитатой из его книги:

Организация общества на функциональной основе вместо правовой основы предполагает три вещи. Во-первых, право собственности признается лишь в сочетании с работой на благо общества. Во-вторых, производители напрямую связаны с потребителями и непосредственно перед ними ответственны. Сегодня же производители напрямую подчинены акционерам, которых интересует не удовлетворение потребностей общества, но прибыль. В-третьих, обязанность следить за тем, чтобы производство служило интересам общества, лежит на профессиональных организациях работников предприятий. Чтобы выполнить эту обязанность, профессиональные организации прислушиваются к мнению потребителей и играют достаточно значимую роль в управлении предприятием.

Дж. К. Гэлбрейт говорил о богатстве элиты и нищете народа. Примечательно, что он говорил о США, по общему мнению и в соответствии с принятыми показателями богатейшей стране в мире. Как в богатейшей стране народ может быть нищим, причем куда более нищим, чем во многих других странах, чей валовой внутренний продукт на душу населения значительно меньше? Если экономический рост до текущего американского уровня не смог устранить нищету народа, или даже, быть может, только ее усугубил, разумно ли ожидать, что дальнейший «рост» облегчит или устранит ее? Как объяснить, что в странах с наибольшими темпами роста природа, как правило, чрезвычайно загрязнена, а нищета народа достигает поразительных масштабов? Если бы валовой внутренний продукт Великобритании рос, скажем, на пять процентов, или около 2 миллиардов фунтов стерлингов в год, могли бы мы использовать все эти деньги, это дополнительное богатство, или большую его часть, чтобы «удовлетворить чаяния нации»?