Дэвид Фельдман - Заново рожденные

Карьера рок-звезды не входила ни в пятилетний, ни в десятилетний, ни в пятнадцатилетний план. Перед тем как пройти пытку лечением, Аша с удовольствием играла на скрипке, но у нее никогда не возникало мысли расстаться со стабильностью и благополучием офисной работы ради материально неустроенной жизни начинающего артиста. Не думала она и о переезде в Калифорнию — за тысячи миль от людей, которые поддерживали ее в самые трудные моменты в период болезни. Когда она сказала друзьям, что уезжает в Лос-Анджелес, где ей придется перебиваться подработками в качестве профессионального музыканта, разумеется, они начали волноваться за ее судьбу. Большинство из них даже не знали, что их 28-летняя знакомая играет на скрипке, и уж тем более не подозревали, что она мечтает о профессиональной карьере.

Если судить по ее выступлениям в восьмом сезоне American Idol, которые обеспечили ей достойное место не только в титрах программы, но и в архивах истории телевидения, риск оказался оправданным, что она сама прекрасно понимала. В то же время, если спросить ее об этом, она сразу согласится, что истории, подобные ее собственной, встречаются нечасто, причем даже среди родившихся заново.

Итак, как случилось, что Аша так быстро — и так невероятно — перестроила, преобразила свою жизнь, изменив ее направление?

В истории Аши просматривается многое из того, о чем мы рассуждали на страницах этой книги. Угроза смерти от рака заставила ее глубоко задуматься о хрупкости бытия. Она больше не могла убеждать себя, что жизнь будет продолжаться бесконечно, и начала сомневаться в правильности решений, которые она, не задумываясь, принимала вплоть до момента, когда ей поставили страшный диагноз. Пережитое потрясение привело к разрушению ее прежней картины мира, согласно которой жизнь была безопасной и предсказуемой. Десятилетний план, еще недавно казавшийся идеальным, больше ее не устраивал. Она перестала доверять полным незамысловатого оптимизма мыслям о том, что все будет хорошо. Раньше они казались ей убедительными, но теперь многое изменилось.

Аше хватило мужества посмотреть правде в глаза, осознать, насколько реальную угрозу представляет рак для ее жизни, насколько непредсказуема сама жизнь, — посмотреть правде в глаза и спросить себя: что дальше? Она поставила перед собой новую амбициозную цель — стать профессиональным музыкантом. Аша принялась учиться музыкальному ремеслу и оттачивать мастерство, принимая взвешенные решения, которые приближали ее к заветной цели. Первые небольшие успехи помогли ей поверить в собственные силы, создав некоторую иллюзию контроля, которая была нужна ей, чтобы поверить, что у нее есть шанс сыграть с Ди Снайдером и Мэри Джей Блайдж. Она встала на путь обретения обоснованной надежды, все это время расширяя собственную сеть социальной поддержки, включая в нее новых друзей из музыкальной индустрии. Они поощряли ее стремление посвятить себя новому увлечению. Поэтому, когда в ее жизни начали происходить по-настоящему важные события, она ощущала поддержку, которая была ей нужна, чтобы понимать, насколько далеко она может продвинуться.

Путь, который проделала Аша, был труден, хотя в нашем изложении может показаться слишком прямым. Второе рождение редко бывает легким.

При знакомстве с приведенными в этой книге историями у некоторых может сложиться впечатление, что родившиеся заново вытянули счастливый билет. В этом нет ничего удивительного, учитывая, что в числе наших героев каскадер из Голливуда, обладатели мировых рекордов, успешные бизнесмены и активисты-правозащитники, которые помогли изменить мир. Стремление возводить на пьедестал людей с такими достижениями является естественным. Их считают не такими, как все. Почти всех родившихся заново, с которыми мы говорили, называют особыми, одаренными людьми и даже героями. И практически все они открещиваются от этих ярлыков.

Отчасти именно это заставило Мартена ван дер Вейдена, человека, пережившего лейкемию и ставшего золотым медалистом Олимпийских игр по плаванию, в интервью репортеру одной газеты настоять на том, чтобы его не сравнивали с Лэнсом Армстронгом. Мартен не одинок в своем мнении. Да, возможно, Кейси Пиеретти и стал востребованным каскадером после потери ноги по вине нетрезвого водителя, но, если вы спросите его, он сразу скажет вам, что, так же как и у всех в этой профессии, его заработок зависит от умения вовремя дозвониться до правильных людей. А о своем пути от человека, пережившего травму, до человека, пережившего второе рождение, он говорит так: «После аварии я понял, что хочу жить. Ничего особенного в этом нет». Решение Пола Уоткинса отказаться от миллионов долларов, чтобы стать священником после потрясения, вызванного смертью друга, второго пилота рейса 77 авиакомпании American Airlines, со стороны может показаться удивительным, но сам Пол говорит, что просто переключился на другой вид деятельности, который был ему интересен. «Ну да, я ушел [из своей компании], — говорит он смеясь. — Но в этом не было ничего такого. У меня были миллионы на банковском счету, много акций. Я просто решил, что готов к переменам».

Когда кто-то чудесным образом восстанавливается после смертельной болезни или травмы, мы часто, не задумываясь, начинаем воспринимать его как источник вдохновения — и не просто потому, что нас восхищает сам факт выживания. Многие из нас сразу делают вывод, что все остальное в жизни таких людей тоже достойно восхищения и подражания. Одним словом, нам они кажутся исключительными.

В психологии есть специальный термин для этого явления — «эффект ореола», феномен, который впервые был описан великим психологом Эдвардом Торндайком в 1920 году. Эффект ореола — разновидность когнитивного искажения, в результате которого общее впечатление о человеке определяет оценку его характера. В большинстве исследований на эту тему основное внимание уделяется внешности. Они показывают, что эффект ореола действительно имеет место. Например, в ряде исследований было показано, что присяжные склонны смягчать приговор, когда подозреваемый — человек с привлекательной внешностью.

При виде красивых или просто симпатичных людей мы неосмотрительно заключаем, что это хорошие люди, пускай даже и где-то глубоко внутри.

Судя по всему, то же самое происходит, когда мы имеем дело с человеком, пережившим травму. Вдохновляясь историей выживания, мы делаем поспешный вывод, что сам человек, даже в тех его проявлениях, которые мы не наблюдали, достоин быть образцом для подражания. Мы не утверждаем, что достижения родившихся заново — это не их заслуга; разумеется, они достойны признания. Мы также не утверждаем, что мы не должны вдохновляться их историями и принципами, которые они воплощают, — мы должны. Но если мы хотим научиться чему-то, глядя на их испытания и триумфы, важно не превращать их в что-то такое, чем они не являются.