Олег Михалевич - Как жить, не болея и не старясь

Сегодня на счету клиники доктора Бурзински тысячи спасенных жизней. И еще – десятки судебных тяжб с медицинскими властями штата Техас, в котором совет по лицензированию лекарственных препаратов на протяжении тридцати лет отказывался признавать антинеопластон и пытался запретить его производство. К счастью для врача, десятки спасенных им пациентов свидетельствовали на судах в его пользу. В итоге судом было принято соломоново решение – разрешить производство и продажу лекарства в пределах… штата Техас!

Разумеется, удержать препарат в границах штата было невозможно. И это дало основание могущественному медицинскому лобби инициировать новые судебные процессы с целью засадить строптивого доктора за решетку до конца его дней. Последний из таких процессов завершился в 2008 году – и опять победой Бурзински. Сам врач не сомневается – признание его метода означает крах целой медицинской отрасли, ориентированной на практически бесполезные, но сулящие многомиллиардные прибыли методы лечения с применением химио– или радиационной терапии. А такого доктору Бурзински не простят никогда.

Легко понять, как медицина официальная относится к медицине народной, то есть конкурентной, но при этом предлагающей услуги практически даром.

Конечно, представить себе современную жизнь без официальной медицины или обойтись без ее помощи невозможно. Прежде всего, в случаях, требующих оперативного вмешательства, когда речь идет уже не о лечении, а о спасении. Если у вас перелом кости, лечением должен заниматься врач. Если у вас подскочила температура или поднялось артериальное давление, если вы ощущаете тошноту, у вас кружится голова, если болит живот или другая часть тела – важно понять, что происходит на самом деле. Без врача, без диагностики не обойтись. Множество высокоточных и ничем не заменимых аппаратов способны измерить, просветить насквозь, заглянуть внутрь организма и увидеть то, что определить без помощи техники способен разве что Авиценна или, по меньшей мере, один врач из миллиона. А вот как поступать с выявленным недугом – решать, прежде всего, вам самим.

Несколько лет назад мой отчим попал в первую городскую больницу с острым приступом сердечной недостаточности. Я приехал его навестить и увидел умирающего человека в ужасающих условиях, практически без всякого внимания врачей. Возмущенный этим, я, будучи по жизни человеком чрезвычайно спокойным, ворвался в кабинет заведующей отделением и устроил скандал. В течение получаса отчима выписали, и мы поехали в больницу имени Страдыня, где его сразу поместили в отделение реанимации. Лечащий врач, прочитав предписания, сделанные в предыдущей больнице, пришла в ужас. Предписанное врачами должно было убить отчима в течение нескольких часов. И произойти это должно было не по чьему-то злому умыслу, а лишь вследствие потрясающей некомпетентности, безразличия врача к пациентам вообще. К счастью, сработала моя интуиция. И сработала потому, что стала свойством не столько природным, сколько приобретенным.

В возрасте двадцати восьми лет меня, в то время штурмана дальнего плавания, неожиданно сняли с рейса, вызвали в отдел кадров и предложили уволиться без каких-либо объяснений. Позже я узнал, что один из моих рассказов местное КГБ расценило как диссидентский, поэтому морскую визу мне закрыли, а все городские организации, несмотря на острую потребность в кадрах, после консультаций с отделом КГБ, в приеме на работу отказывали. Мне надо было содержать семью, как-то определяться с будущим, я нервничал. В результате на нервной почве у меня появились боли в сердце, порой схватывало так, что невозможно было двигаться. В поликлинике поставили диагноз: функциональное расстройство сердечной мышцы. Выписав множество лекарственных препаратов, врач объяснил, что мне следует вести спокойный, размеренный образ жизни, без стрессов и волнений, всячески избегая физической нагрузки. Я послушно закупил в аптеке груду дорогих, даже для советского времени, лекарств и принял первую порцию. Вкус был отвратительным, я с трудом подавил тошноту. Через несколько часов надо было принимать новую порцию. С этого момента началось мое сознательное отношение к своему здоровью.

Я сел и задумался. Когда мы поступаем в учебное заведение, представляем резюме, претендуя на новое место работы, делаем предложение невесте или всего лишь планируем путешествие, мы относимся к своему выбору сознательно, прогнозируя свою жизнь хотя бы на определенный период. Но разве не логично точно так же прогнозировать свое здоровье?

Я прикинул, что если следовать указаниям врача, то организм, лишенный активного движения и под побочным воздействием лекарств, ослабеет еще больше, что явно не послужит укреплению сердечной мышцы. В результате я превращусь в подобие овоща, в полуинвалида. Нужна ли мне такая жизнь?

Надо было найти что-то совершенно иное, как говорится, или пан или пропал. Подумав, я сгреб лекарства в мешок, выкинул его в мусорное ведро и вытащил на улицу велосипед «Спорт», который приобрел еще будучи штурманом, чтобы совсем не атрофировались ноги в ограниченном пространстве морского судна. С этого дня начались мои регулярные велосипедные прогулки, сначала недолгие, но с каждым днем все более длительные. Конечно, можно было просто ходить пешком, но перемещение на двух колесах делало нагрузки гораздо более динамичными и ощутимыми, концентрируя внимание на движении, а не на навалившихся проблемах. Вскоре к прогулкам присоединилось купание в море, независимо от погоды. Сердце все еще давало о себе знать, хотя и реже, приближалась зима, и надо было найти какую-то альтернативу велосипеду и плаванию. Мне на глаза попалось приглашение в Карпаты обучаться катанию на горных лыжах. В конце семидесятых годов прошлого века для Советского Союза это была абсолютная экзотика. Подъемники практически отсутствовали, трассы не готовились, лыжного снаряжения не было. Очень немногочисленные группки энтузиастов катались на горных лыжах в довольно экстремальных условиях, нагрузки получались огромными, более радикального испытания для себя невозможно было придумать.

После двухнедельного обучения я оказался одним из первых горнолыжников в своем городе. По этой причине меня вскоре нашла группа любителей лыжных походов и пригласила с собой. Полгода спустя после назначенного мне курса лечения сердечной мышцы наша группа вышла в поход по горному хребту Хибин на Кольском полуострове. Пройти предстояло около двухсот километров с тридцатикилограммовыми рюкзаками за плечами. Пройти, ночуя в двадцатиградусный мороз в палатке из парашютного шелка. В первые два дня я шел в арьергарде, с трудом поспевая за остальной группой. На третий день передвинулся в середину. Начиная с четвертого дня шел впереди, выполняя самую тяжелую работу – пробивал лыжню. С тех пор вспоминать о сердце мне не приходилось.