Владимир Леви - Направляющая сила ума

ИАХ:Подтверждаю. Автором выстрадано на собственной шкуре.

Умный человек найдет выход из любого сложного положения. Мудрый в этом положении не окажется.

ИАХ:Самое сложное положение — это жизнь. Стало быть, ни одного мудрого еще не родилось!

Если человеку осталось жить максимум день-два, а то и считанные часы, и он в полном сознании и без иллюзий, но ничего сделать нельзя, должны ли близкие тактично сказать ему правду (думаю, право уйти достойно есть у каждого), или из чувства такта прибегнуть к «святой лжи», чтобы не усугублять его состояния, не лишать веры в выздоровление?

Никто никогда не может точно, со стопроцентной гарантией безошибочности сказать, сколько человеку осталось жить: ни окружающие, ни доктора. Сам человек может и чувствовать близкий конец, и наоборот — совсем его не предощущать.

Во многих случаях понятно и очевидно, что срок жизни уже близок к исчерпанию, что дело идет к финалу… Но всегда остается какая-то возможность отсрочки, равносильная иногда чуду, и я такие чудеса наблюдал не раз.

У любого человека остается святое двойное право: знать и НЕ знать — о чем угодно, включая и время, и способ окончания своей жизни.

Если сказать: «Знаешь, через два дня ты умрешь», то вы представляете, внушением какой силы это может стать, как сама по себе эта информация может склонить чашу весов…

А возможно и обратное.

Как определить, что в таком случае правда, а что ложь? Не лучше ли простое честное умолчание? Молчаливое или озвученное «Не знаю», «Бог ведает». Это в любом случае будет правдой, даже если все видимые вероятия говорят лишь об одном…

Прижмись ко мне скорей, в объятье стисни, Продли благоволение небес. Отсрочку мы приравниваем к жизни. Воскреснувший на миг — навек воскрес.

См. Воспитание, Ложь, Решение, Ценности

Тот же, кто знает, что, умирая, не уничтожается, — вечен.

Планируем в ближайшее время усыновить новорожденного ребенка. Своих детей нет — лечились от бесплодия семь лет, пока безуспешно. Стоит ли в нашем случае пытаться сохранить тайну усыновления?

Мне думается, эту тайну в любом случае следует хранить до достижения ребенком сознательного возраста, когда он уже сможет — и ЕСЛИ сможет — воспринять правду о своем рождении и усыновлении нетравматично или, по крайней мере, с минимальной травмой, к чему его нужно будет суметь подготовить, это тема отдельная.

Знаю случаи, когда тайна усыновления раскрывалась усыновителями детям в возрасте около 16 лет, другим около 18, третьим около 13 или раньше… Хватает, к сожалению, и случаев, когда эта тайна раскрывается во внеурочное время «доброжелателями» со стороны.

В неоднозначной зависимости от возраста — разными бывают реакции детей на это открытие. У одних глубокое потрясение, у других — спокойное приятие как чего-то второстепенного: главное, что эти живые, настоящие — то есть любящие — родители есть, вот и все…

Предугадать и расписать все заранее, как вы понимаете, невозможно.

Обязательно ли когда-то раскрывать тайну усыновления уже достаточно выросшему человеку или следует ее хранить вечно?.. Не знаю.

Мне кажется, для каждого случая должно быть свое решение, и знак для него должен прийти откуда-то свыше и ясно почувствоваться внутри.

В любом случае аксиома — не лгать ребенку, не придумывать ничего не бывшего.

Другое дело — что не все, не всякому и не во всякое время можно рассказать. Умолчание не есть ложь, но запрос на истину.

См. Воспитание, Ложь, Решение, Супружество

Как вы думаете, нужна ли цензура в искусстве и в жизни? Или главное — свобода выбора? (Например, порнография и т. п.)

По моему мнению, цензура в ограниченной мере и в формах, контролируемых общественностью, — непременно нужна. Как в литературе и в искусстве, так и в жизни — во всем. Это требование должно уравновешиваться со свободой выбора. Не «или», а «и».

У любителей порнографии, равно как у приверженцев нестандартных форм полового общения и т. п. есть свои тусовки, свои мирки, в которых они могут удовлетворять свои потребности и общаться на этой почве друг с другом. Это их право. Их выбор. И пусть себе. Никаких преследований и ограничений. Лишь бы эти любители не навязывали, прямо или косвенно, свой выбор другим, лишь бы не лезли в миры тех, кто выбрал другое и — что самое главное — к тем, кто еще своего выбора не совершил: к невинным юным существам, к чистым душам — лишь бы не совращали их.

Что-то нужно обществу для того, чтобы оберегать свободу одних от свободы других. Некий щит — от бездумно или агрессивно и коварно навязываемой свободы, которая есть не свобода, а насилие над другой свободой. Пусть этот щит называется жутким, саблезубым словом «цензура» — неважно, лишь бы не мешал нам общаться.

См. Гомосексуализм, Современность, СМИ, Этика

Не все мысли проходят через мозг, некоторые — только через цензуру.

Там, где печать свободна, никто не свободен.

Я только не имею права касаться в моих статьях власти, религии, политики, нравственности, должностных лиц, благонадежных корпораций, Оперного театра, равно как и других театров, а также всех лиц, имеющих к чему-либо отношение, — обо всем же остальном я могу писать совершенно свободно под надзором двух-трех цензоров.

Что делать, если разочаровался в своих жизненных ценностях, а поверить в новые боишься, чтобы снова не разочаровываться?

Поздравляю, вы переживаете плодотворное время жизни: ценностный кризис, его еще иногда называют экзистенциальным. Самое время начать учиться самостоятельно мыслить. Принять за ценность учебу у жизни, исследование ее и мышление как таковое.