Вэй Вэй - Открытая тайна

Теперь становится очевидным, что чувственное восприятие, функциональные совокупности ( скандхи ) и догмы ( элементы доктрин ) не могут иметь объективного существования в пустотности. Они также не являются ни субъектами, ни объектами, ни функцией, ни результатом этой функции, но лишь самим функционированием.

И, наконец, само «функционирование» есть пустота, и пустотность есть «функционирование» . Таково видение бодхисаттвы, которое есть суть «Сутры Сердца».

Это также можно выразить более техническим языком, говоря, что объекты являются собственным субъектом, а субъект как таковой есть каждый из его объектов — поскольку ни один из них не может по отдельности быть тем, что они есть совместно, и учитывая, что в субъекте ни один объект не может существовать как таковой, и ни объект, ни субъект не могут существовать объективно.

Такое бодхисаттвическое видение одинаково для всех чувствующих существ: мы должны сознавать именно таким образом, что есть сознавание как таковое в тотальном отсутствии объективного сознающего и любого сознаваемого объекта . Действуя так, мы не существуем, и это то, что мы есть.

Пустотность себя и другого — это ли то, чем является ум? Увы, нет: пустотность себя, другого, а также ума — таков ответ.

Замечание: Отсутствие объекта влечёт за собой отсутствие его субъекта, но «пустота» объекта оставляет субъект этого объекта незатронутым. Следовательно, «опустошение» объекта бесполезно, поскольку необходимо именно отсутствие субъекта. Именно сам умдолжен быть «опустошён» как от объекта, так и от субъекта. Тогда не останется и «ума».

Восприятие Бодхисаттвы прямо и непосредственно, то есть предшествует вмешательству интерпретации со стороны того, что известно как шестое и седьмое сознания: шестое «чувство» (Смано–виджняна), которое координирует остальные пять, и интеллектуальное сознание ( манас ). Поскольку эти «сознания» — классификаторы, лабораторный аппарат, изобретённый в Древней Индии для аналитических целей, нам требуется ссылаться на них и использовать их именно в таком ключе, а не как нечто объективно существующее.

Восприятие бодхисаттвы предшествует интерпретации со стороны вообще каких–либо способностей, поэтому, будучи воспринятыми, объекты ещё не являются объектами: будучи истолкованными как это или то, они всё ещё пусты (лишены черты объективности). Говоря кратко, они не отделены от пустоты, не превращены концептуализацией в «другие» как внешние феномены. Даже если нормальный процесс объективизации должен быть завершён, чтобы бодхисаттва сознавал объект в его совокупности логических умозаключений, он также воспринимает его как то, чем он был, есть и будет всегда, что, будучи безвременным и непротяжённым в пространстве, зовётся «пустотой». Это функционирование называется «праджня» и указывает на нашу необъективную «природу».

Замечание: Это разделение «ума» на воспринимающего и воспринимаемое вызывает к видимому существованию объекты и их субъект в созданных представлениями пространстве и длительности. Неразделённый «ум» называется (объективно) «пустотой», а его разделённое и облечённое во внешнюю форму состояние сродни природе фантазии, лишённой каких–либо качеств, не относящихся к царству мысли. Он обоснован только в воссоединении двойственности, то есть видимые объекты есть их собственный субъект, а субъект есть его видимые объекты, где видимое существование последних обусловлено расщеплением на «воспринимаемое» и «воспринимающего». Бодхисаттва имеет отношение лишь к чистому переживанию, поскольку он представляет «ум» до его разделения и облечения во внешнюю форму.

Воспринимаемые объекты — это облечение во внешнюю форму воспринимающего субъекта, где субъект сам объективирован, причём объективный аспект субъекта в качестве субъекта есть субъективный аспект объекта.

Они никоим образом не отличаются друг от друга — чем является один, тем и второй, они не «одно», создающее множественность, и не множественность, возникающая из «одного».

Субъект — не «что–то» как субъект, иначе субъект был бы объектом. Не будучи «чем–то», субъект не может иметь никаких свойств: субъект может иметь форму, цвет, очертания, размер или пространственные характеристики только как объект, и только как субъект может объект знать отсутствие подобных свойств.

Составить концепцию из субъекта и объекта как двух частей целого — значит придумать два объекта! Всё, отличное от того, что ты есть (и что я есть), — неизбежно объект. Поэтому субъектом всегда должно быть Я, и Я должно быть всем, что для меня является объектом, так чтобы каждый из моих объектов был тем, что Я есть.

Что это за «то-что-Я-есть»? Это великая и обманчивая тайна, которую нам так трудно постичь именно потому, что мы автоматически отождествляем субъект с объектом, который другие называют «нашим» личным именем. Если бы мы могли по–настоящему осознать, что субъект также и всегда является объектом, а объект также и всегда — субъектом, мы бы смогли глубоко понять, что ни тот ни другой не могут существовать независимо друг от друга. Это снова представляет собой видение бодхисаттвы, в котором нет ни видящего, ни чего–либо видимого, а лишь функционирование, производящее различные эффекты в том, что мы знаем как сознание. И это, несомненно, свобода, поскольку любая связанность — это ограничение, являющееся следствием отождествления с мнимым объектом, который не может существовать как таковой. Нет никакой иной свободы. Это освобождение от всего, что не есть радость.

Всё, что мы есть, — это то целое , которое проявляется через «функционирование». Это функционирование расщепляет воспринимание на мнимого воспринимающего и мнимое воспринимаемое — два разделения, растянутые во времени, воспринимающую и воспринимаемую части в сознании, в котором всё феноменальное проявление имеет место, пока эти две части удерживаются будто бы порознь действующей концепцией времени.

Видение бодхисаттвы — это чистое «Я-смотрение», но оно — Целое и не имеет никаких объективных качеств или аспектов.

Чжу Даоцянь (называемый Фашэнем, 286–374), один из группы монахов, изучавших и проповедовавших «Изначальное Небытие», говорил: «Что есть небытие? Пустота без формы, из которой, однако, порождаются мириады вещей. Хотя существующее плодовито, сила порождать все вещи — у несуществующего».