Владимир Леви - MEMENTO, книга перехода

Мы в мире не одни.
Вселенная плывет
сквозь мрак и пустоту,
и как ни назови,
нас кто-то угадал.
Вселенная живет,
Вселенная летит
со скоростью любви

Почему-то легче, если узнаешь
в горе чужом горе свое.
Мачеху-злодейку-судьбу не проклинаешь,
можно даже греться возле неё.

Да, такое вот у всех одинаковое горе.
Да, вот такая неизбывная беда.
Ворон по латыни кричит: Мементо Мори!
Королек не верит: Неужели Никогда?!.

Телом и вправду все в коробочку ложимся,
а душа-то любит побродить, погулять.
Ну куда ж мы денемся, куда разбежимся?
В новое оденемся и встретимся опять.

голоса душ слышались мне как живые,
это была связь, передача, почти диктовка

я был на грани –
там и здесь,
я помню:
звук
сквозь точку
нес меня,
и время было отменено,
осталось удалить пространство,
но
в себя вернулся – и опять летел,
и крыльями задел за ветвь оливы,
и приземлился медленно, легко
на берег Тибра, выбритый ветрами…
Там, в роще буколической осоки
желтел какой-то холмик невысокий,
и цинии кудрявые цвели,
и кто-то бормотал из-под земли,
я слышал эти звуки, подлетая…

Замшелая плита лежит, влитая
в оскаленную почву. Вот ограда,
седой фонтан, ступени, часть фасада,
молчащий торс, кричащая рука,
плющом обвитый жертвенник Фортуны,
знакомый с детства профиль старика…
На лире каменной встряхнулись струны,
проснулась память. Первая строка
открыла веки

Имя мое, прохожий, не скажет тебе ничего,
а исчезать бесследно не хочется.
Был я Теренций флейтист.
Вот и пришлось назваться,
хоть смысла нет никакого
буквы пустые пустым подставлять глазам.
Будь ты и богом богов, не убедишь меня,
что прочитал эту надпись.
Чем докажешь, что жив?
Криком своим, сотрясением воздуха?

Кто не дышит,
в чужое дыханье не верит.
Если ты жив,
объясни, чего ради
жизнь продолжается,
сдунув меня как пылинку
и не заметив

Приказ о вскрытии вен исполняя,
не позабыв завещать имущество
Приказавшему,
вспомнил, уже отходя,
о клетке со львом,
оставленной без присмотра.
Там мой голодный приятель сидит,
ожидая трапезы,
дверь не заперта,
Каска, будь добр, наведайся,
то-то обрадуется.
Я о тебе забочусь,
славный доносчик мой,
не мешало бы поразмяться

Друг мой Валерий,
душа моя,
в теле твоем обитавшая,
осталась бездомной.
Твоя
в ребрах моих
еще поживет немного.
Сразимся,
а после встретимся

Кроме любви, путник, ничто
жажду не утоляет.
Женщина я.
Чашу свою
допила.
Выпей и ты
свою

Не убеждай меня, Главк,
нет, и Луна не вечна,
выйдет положенный срок –
и пропадет вместе с небом.
Время сотрет следы,
надпись, как рану, залижет,
но восстановится все
в миг,
когда время умрет

Тит Виночерпий
приветствует вас, граждане.
Мимо пройдя, не забудьте:
бочка не бесконечна.
Есть, однако,
в подвале другая

Пусть будет надпись сия
краткой, как жизнь
Сильвии непорочной.
Марк, твой вдовец,
с тобою отныне
и дни не торопит

Стой.
Здесь похоронен
Фрозий Левша, легионер.
С Цезарем брал Британию.
Правой колол.
Левой рубил.
Пылью кровь останавливал. [4] Римские легионеры и вправду во время сражений останавливали кровотечение из ран, засыпая их пылью, но когда текст писался, я об этом еще не знал – просто увиделось и написалось.
Меч, пустая мошна, плащ
и пробитый шлем

Это я, Хлоя.
Шлюхой звалась за резвость,
ведьмой за мудрость.
Мрамор – последний любовник.
Лежать под ним вечно

Здравствуй, Гнезия, супруга.
Как дела, удобно ль спать?
Слышал я, актер Будила
приходил к тебе опять.
Евнух ныне он достойный
с пустотою между ног,
а со мной кинжал, которым
я обоим вам помог.

Не гонись за правдой, путник,
правда слишком дорога.
Из-под камня – справа, видишь,
пробиваются рога.
Положил, узнавши правду,
Курций Фалл меня сюда.
Лег и сам, дела закончив.
Вот и правда. Навсегда.

Правнуков пережить
старая грымза сумела,
возраст свой, имя забыть.
Кажется, Гимна она.
Видно, судьба ей была
и умирать разучиться.
Не укуси её пес,
так бы и ныне жила.

Я мальчик, я ребенок – видишь, путник?
Родиться мог и у тебя,
во времени твоем пожить уютней,
конец не торопя.
Но видишь? Смерть черты мои сковала.
Пришлось немного поспешить.
Я все забыл. Я все начну с начала.
Мне больно было жить.

– Достойнее с пира уйти самому,
чем ждать, пока выгонят,
не правда ли, гость?

– Согласен, да только скажи,
кто на пиру хозяин?
Хотел бы я это узнать,
любезнейший вышибала.

– В могиле узнаешь. Пока не выперли,
продолжай хлебать свое пойло.

– Я-то продолжу, а ты поскорее, приятель,
пожалуй сюда, под плиту.