Александр Берзин - Опора на духовного учителя: построение здоровых взаимоотношений

Его Святейшество Четырнадцатый Далай-лама объяснил, что ни назначение наставником, ни самопровозглашение никого не превращают в духовного учителя. Уполномочивание приходит благодаря квалификации и эффективности в обучении данного человека, вместе с фактом принятия его или ее со стороны ученика в качестве учителя. Обращение к наставнику за разрешением учить происходит после того, как ученик попросил данного человека учить, но не раньше.

Некоторые полагают, что духовный учитель может быть подлинным, только если он родом из азиатских стран. Однако, вне зависимости от того, происходит ли учитель из традиционной азиатской культурной среды или современной западной, и тот и другой культурный багаж содержат в себе и преимущества, и отрицательные стороны. Одно из необходимых качеств ученика, в соответствии с Арьядевой, – свобода от предвзятостей. Так, хотя для некоторых людей духовный учитель из одной культурной среды может подходить больше, чем из другой, искателям нужно быть открытыми и к тем, и к другим. Тем западным людям, которые находят для себя духовных учителей вдохновляющими, только если те являются тибетцами, нужно проверить, не вызваны ли их предвзятые мнения отвержением собственной культуры – при наличии лишь минимальных знаний о тибетских методах и проецировании собственных фантазий об экзотическом мистическом Тибете, или же какой-либо комбинацией этих факторов.

В отношениях между западными учениками и тибетским учителем каждая сторона может избегать проблем посредством старания понять другую культуру и найти комфортный срединный путь. Достижение компромисса может привести в результате, например, к следованию традиционному этикету во время передачи учений при отказе все же от традиции публичного разноса. Тибетские наставники ругают тибетских учеников не только с глазу на глаз, но часто и перед другими. Это полезно для исправления гордых учеников, которые озабочены "потерей лица". Однако для большинства западных учеников публичное отчитывание непригодно. Оно равносильно унижению и может усилить их отрицательные чувства относительно самих себя. Даже индивидуальное отчитывание с глазу на глаз должно проводиться с достаточным тактом.

Также требуется срединный путь, когда люди из азиатских семей буддийской культурной среды обучаются у западных духовных учителей. Эта группа искателей включает молодых тибетцев на Западе, которые пребывают вне соприкосновения со своей культурой, тибетцев в Индии или Непале, имеющих современное образование, и людей из ареалов тибетской культуры в России или Монголии, которые получили советское школьное образование. Также она включает восточных, южных и южновосточных азиатов как в своих родных странах, так и за океаном в качестве первого или последующих поколений эмигрантов. Срединный путь может включать в себя, например, принятие традиционных форм выражения почтения, при том, чтобы все-таки уважать западную потребность в объяснениях, которые бы согласовались с открытиями науки.

Когда западные духовные искатели обучаются у западных учителей, часто возникают проблемы, если одна или обе стороны стараются следовать традиционной тибетской модели во взаимоотношениях. Это особенно заметно, когда отношения переходят в отношения ученика–наставника. Когда традиционный тибетский этикет часто ощущается как искусственный и неискренний, тогда взаимодействие становится наигранным. Однако западная культура не предоставляет подходящей для этого альтернативной модели. Буддийские отношения ученика–учителя навряд ли являются тем же самым, что отношения между студентом и преподавателем в светской школе или отношения прихожанина церкви или синагоги с батюшкой, священником, или раввином.

Если средой этих отношений ученик–учитель является Дхарма-центр, который составляет часть организации тибетского мастера, тогда западные искатели часто чувствуют эту дилемму еще более остро. Это происходит потому, что поддержание двойных стандартов поведения по отношению к их тибетским и западным наставникам может вносить тонкий элемент расовой предвзятости, который заставляет всех чувствовать себя неудобно. Чисто западная форма взаимоотношений ученика–учителя может развиваться естественнее в тех Центрах, которые не связаны напрямую с конкретными тибетскими мастерами, или в тех, которые являются полностью западными.

Далее, западные культуры, из которых происходят западные ученики и учители, могут также повлиять на те формы взаимоотношений, которые сложатся между теми и другими. Современные культуры очень сильно отличаются, а тибетский буддизм укореняется во всем мире. Некоторые общества более формализованы, чем другие. Даже внутри одной страны, такой как США, отношения ученика–учителя между двумя южанами и двумя калифорнийцами, без сомнения, будут разными. Кроме того, когда эти две стороны происходят из разных западных стран или культур, тогда тоже требуется удобный, срединный, т.е. проходящий между обычаями каждой из этих культур, путь.

Однако здесь может быть полезно одно общее соображение. Большинство западных людей предпочитают словесное признание в установлении взаимоотношений, нежели просто непроговариваемое понимание их формирования. Поэтому при установлении махаянских отношений ученика–учителя между двумя западными людьми, когда ученик не принимает обетов бодхисаттвы в присутствии наставника, обе стороны могут избежать недопонимания, если искатель просит о том, чтобы стать учеником, а наставник эту просьбу принимает.

Процедура медитации о гуру прилагается равным образом как к тибетскому, так и к западному духовным учителям. Однако может быть, что манера выражения почтения учителю должна будет отличаться в другой культуре. Общие обычаи вежливости, такие как тишина и внимание, когда учитель входит в класс, устраивают любое общество. Однако определенные ритуальные азиатские формы выражения почтения, такие как простирание, могут быть неудобными, когда обе стороны – это западные люди.

Чужестранный обычай выражения почтения часто является неадекватным средством для зарождения и сообщения сердечного чувства. Хотя некоторые западные люди могут чувствовать себя комфортно, следуя традиционному азиатскому обычаю, для других он может выглядеть как разыгрывание пьесы. Предложение простираний для них может просто послужить усугублению эмоциональной дистанции. И все же, если никакие формальные средства не будут доступны для выражения почтения, в особенности в отношениях ученика–учителя, тогда убежденность ученика в наставнике и признательность могут оставаться слишком аморфными для того, чтобы стимулировать рост. Взаимно признаваемая и удобная форма выражения может помочь взрастить вдохновение.