Тензин Гьяцо - Искусство быть счастливым. Руководство для жизни

Однако некоторая часть нашей души может продолжать стремиться к регрессу до низшего состояния, состояния блаженства, в котором отсутствует чувство изолированности, отдаленности от других. Многие современные психологи считают, что это раннее ощущение "единства" является неотъемлемой частью нашего подсознания, определяющей наши бессознательные интимные фантазии. Они также считают, что ощущение слияния с любимым человеком, которым характеризуется влюбленность, является эхом ощущения слияния с матерью в детстве. Оно воссоздает то волшебное состояние всемогущества, в котором человек не ощущает своих пределов. Это чувство не сравнимо ни с каким другим чувством.

Не удивительно, что стремление к романтической любви так распространено. Так в чем же проблема и почему Далай Лама с такой легкостью отвергает это стремление?

Я попытался изучить проблему, связанную с попыткой построить отношения на основе романтической любви, поиском романтической любви как одного из источников счастья. Мне сразу же вспомнился один из моих бывших пациентов, Дэвид. Этот тридцатичетырехлетний архитектор впервые появился в моем офисе с классическими симптомами глубокой хронической депрессии. Он объяснил, что к депрессии его могли привести многочисленные связанные с работой стрессы, но, по его словам, у него было такое ощущение, что эта депрессия "появилась словно ниоткуда". Мы обсудили возможность применения антидепрессивной медицинской терапии, которую он считал наилучшим средством, и решили попробовать стандартный антидепрессант. Лечение шло успешно, уже через три недели симптомы депрессии у него почти исчезли, и он смог вернуться к своей обычной деятельности. Тщательно изучив его случаи, я пришел к выводу, что в дополнение к глубокой депрессии он также страдал от дистимии — более скрытой формы хронической слабой депрессии, длящейся годами. После того как мне удалось избавить его от глубокой депрессии, мы попытались проанализировать его прошлое, чтобы понять глубинные причины его многолетних страданий.

После всего нескольких занятий Дэвид однажды появился в моем офисе в необычайно приподнятом настроении. "Я чувствую себя превосходно, — сказал он мне. — Я уже много лет так себя не чувствовал!"

Я сразу же подумал о том, что его нервное расстройство, возможно, вступает в маниакальную фазу. Но это было не так.

"Я влюблен! — сказал он. — Я познакомился с ней на прошлой неделе на стройке, где я работаю. Она — самая прекрасная девушка на свете... На этой неделе мы встречались почти каждый вечер, и у меня такое чувство, что мы идеально подходим друг другу. Я просто не могу поверить! Я ни с кем не встречался в течение последних двух-трех лет и уже было подумал, что так никого и не встречу, и тут вдруг появляется она".

Большую часть этого занятия Дэвид потратил на перечисление замечательных достоинств своей новой девушки. "Я считаю, что мы во всем идеально подходим друг другу. Речь идет не только о сексе. Нас интересуют одни и те же вещи, мы даже думаем об одном и том же. Конечно же, я реалистичен и понимаю, что совершенных людей не существует... Вот, например, прошлым вечером меня немного обеспокоило то, что она, как мне показалось, слегка флиртовала с другими мужчинами в клубе... Но мы оба много выпили и она, по-моему, просто развлекалась. Потом мы обсудили это и решили все проблемы.

На следующей неделе Дэвид зашел, чтобы сообщить о своем решении прекратить терапию. "В моей жизни все так прекрасно, что я даже не вижу необходимости говорить о терапии, — объяснил он. — Депрессия исчезла, я сплю как ребенок, на работе все идет хорошо, и я встречаюсь с девушкой, которая с каждым днем кажется мне все лучше и лучше. По-моему, наши занятия что-то дали мне, но сейчас я не вижу смысла продолжать тратить на них деньги".

Я сказал ему, что счастлив видеть его успехи, но напомнил о том. что мы еще не до конца выяснили психологические причины его хронической дистимии. В это время в моем сознании начали все чаще всплывать такие распространенные психиатрические термины, как "сопротивление" и "защита".

Однако мои доводы его не убедили. "Что ж, возможно, я и не все выяснил для себя, — сказал он, — но я действительно считаю, что основная причина моей депрессии — это одиночество, ощущение того, что рядом нет человека, с которым я мог бы поделиться своими мыслями. И такого человека я только что нашел".

Он был полон решимости прекратить терапию в тот же день. Мы составили рекомендации его лечащему врачу, провели заключительное занятие, и я проводил его словами, что моя дверь всегда для него открыта.

Несколько месяцев спустя Дэвид вновь появился на пороге моего кабинета.

"Я так несчастен, — сказал он удрученным тоном. — В нашу последнюю встречу все шло так хорошо. Я, правда, считал, что встретил свой идеал. Я даже подумывал о женитьбе. Однако чем больше я старался сблизиться с ней, тем сильнее она отдалялась. В конце концов она бросила меня. Недели две после этого я страдал от глубокой депрессии. Я даже звонил ей и молчал в трубку, просто хотел услышать ее голос. Проезжал мимо ее офиса, чтобы увидеть ее машину. Где-то через месяц мне это надоело — ведь это было просто смешно — и в конце концов моя депрессия пошла на убыль. Сейчас я нормально ем и сплю, работаю с удовольствием и ощущаю прилив энергии, но мне все равно кажется, что какая-то часть меня отсутствует. Такое чувство, что я вновь вернулся к своему обычному состоянию и чувствую себя так, как чувствовал себя все эти последние годы..."

Мы продолжили терапию.

Очевидно, что в качестве источника счастья романтические отношения оставляют желать лучшего. И, возможно, Далай Лама был не так далек от истины, отвергая романтические отношения как основу отношений между двумя людьми и называя их попросту "недосягаемой фантазией", которая не стоит наших усилий. При тщательном анализе оказывается, что он более объективно, чем я, оценивал природу романтических отношений, и дело было вовсе не в его предвзятом отношении к этой теме... Даже такой объективный источник, как толковый словарь, содержащий добрую дюжину, а то и больше, определений романтики и романтических отношений, полон таких фраз, как "фикция", "преувеличение", "обман", "воображаемое", "непрактичное", "не имеющее твердой почвы", "характеризуемые идеализированной любовью или ухаживанием" и т. д. Таким образом, на каком-то этапе развития западной цивилизации произошла ощутимая перемена. Древняя концепция Эроса , подразумевающая единение, слияние с другим существом, приняла новое значение. Романтические отношения приобрели искусственность, оттенок мошенничества и обмана, о чем Оскар Уайльд метко сказал: "Влюбленный человек всегда начинает с самообмана и всегда заканчивает обманом других. Именно это мы называем влюбленностью".