Тензин Гьяцо - Моя духовная биография

В чем же состоит наша истинная природа как человеческих существ? Мы не только материальные творения, и большая ошибка ― направлять наши надежды только на внешнее благополучие. Не встревая в сомнительные споры о создании и эволюции нашего мира, условимся, что каждый из нас ― дитя своих родителей. Обычно наше рождение связано не только с сексуальным желанием родителей, но и с их решением иметь ребенка. Их намерение основывалось на чувстве ответственности и готовности взять на себя заботу о нас до тех пор, пока мы не станем самостоятельными. Таким образом, начиная с самого зачатия, родительская любовь была главным фактором нашей жизни.

Более того, в начале нашей жизни мы полностью зависели от нашей матери. По мнению некоторых ученых, настроение ― спокойное или тревожное ― беременной женщины оказывает немедленное физическое воздействие на ребенка, которого она носит.

Равным образом знаки любви важны нам от рождения. Поскольку, появившись на свет, мы прежде всего приникаем к груди матери, мы инстинктивно чувствуем себя ближе к ней. А она также должна испытывать нежность при кормлении, потому что если она сердита или чем-то недовольна, молоко вырабатывается с трудом.

Затем наступает критический период формирования мозга, который длится от рождения и примерно до трех-четырех лет. Физические ласки и любовь ― главный фактор нормального развития ребенка. Если его не нежат, не гладят по голове, не любят, произойдет задержка в его развитии и его мозг не созреет в необходимой степени.

Поскольку ребенок не может выжить без забот взрослых, любовь играет главную роль. В наше время очень многие дети растут в несчастливых семьях. Лишенные ласки, они и родителей своих вряд ли полюбят, и часто случается, что они не могут полюбить и других, что весьма печально.

Чуть позже, когда дети пойдут в школу, им потребуется помощь преподавателей. Если учитель не ограничивается чисто академическим обучением, если он берет на себя ответственность подготовить своих учеников к жизни, они будут уважать его и доверять ему. Полученные знания надолго останутся в их умах. И наоборот, если предмет ведет учитель, который не озабочивается благом своих учеников, они быстро теряют интерес и полученные знания быстро забываются.

Точно так же и в больнице: если врач относится к больному с теплотой, то лечение идет успешнее. Желание врача делать свое дело как можно лучше производит самостоятельный терапевтический эффект, независимый от качества собственно медицинских манипуляций. И наоборот, если врач не сопереживает больному, недружелюбен, нетерпелив или снисходителен, то, даже если он знаменит, если поставленный им диагноз точен и он предписал эффективные лекарства, больной будет испытывать чувство тревоги.

Вступая в обыденные разговоры, мы слушаем и отвечаем с удовольствием, если наш собеседник обращается к нам сердечно, так что даже банальные сюжеты становятся нам интересны. Если же, напротив, с нами разговаривают холодным или грубым тоном, нас это смущает и мы желаем поскорей закончить беседу. В самых незначащих событиях и самых важных уважение и расположенность, идущие от других, нам жизненно необходимо.

Недавно я встречался с группой американских ученых, которые рассказали мне, что в их стране процент душевных заболеваний довольно высок: затронуто примерно 12 процентов населения. Из нашей беседы стало совершенно ясно, что главная тому причина не в отсутствии материальных ресурсов, а в недостатке доброго отношения.

Вывод очевиден. Осознаем мы это или нет, но с самого рождения у нас в крови присутствует жизненная жажда любви. Я думаю, никто не появляется на свет без этого желания. И вопреки постулатам некоторых современных философских школ это свидетельствует о том, что человеческое существо несводимо к материальной оболочке. Ни один материальный объект, каким бы красивым и ценным он ни был, не может дать нам ощущения, что мы любимы, потому что наша глубинная суть и наша истина уходит корнями в субъективную природу духа.

Сострадание, или то, что я иногда называю человеческое милосердие , ― определяющий фактор нашей жизни. Пальцы, соединенные ладонью, могут действовать, но если они от нее отрезаны, они ни на что не годятся. Также и человеческие дела становятся опасными, если они лишены человеческих чувств. Ведомые добротой и уважением к человеческим ценностям, все наши дела становятся конструктивными.

Получать сегодня золотую медаль американского Конгресса для меня большая честь. Это признание будет источником огромной радости и надежды для тибетцев, за которых я несу особую ответственность. Их благополучие ― моя постоянная забота и движущая сила, и я считаю себя в любых обстоятельствах их свободным голосом. Я верю, что эта награда ― одновременно и громкое послание всем, кто направляет свои усилия на дело мира, взаимопонимания и гармонии.

Я лично глубоко тронут тем, что такая большая честь оказана сегодня буддистскому монаху, родившемуся в простой семье, происходящей из отдаленной провинции Амдо в Тибете. Я вырос, окруженный любовью и добротой, исходившими от моей матери, чрезвычайно милосердной женщины. В возрасте четырех лет меня привезли в Лхасу, и все, кто меня окружал, как мои учителя, так и мои домашние, учили меня, что означает быть добрым, честным и приветливым. В такой атмосфере я вырос.

Позже я получил классическое буддистское образование и открыл другие понятия, такие как взаимозависимость и способность человека к бесконечному состраданию. Это позволило мне осознать важность всеобщей ответственности, ненасилия и понимания между различными религиями. Сегодня вера в эти ценности дает мне мощный стимул к проповедованию фундаментальных человеческих достоинств. В контексте моей собственной борьбы за права человека и свободу тибетского народа эти ценности продолжают вести меня на избранном мною пути ненасилия. [9] Речь на вручении золотой медали американского Конгресса, Вашингтон, 17 октября 2007 года.

17 октября 2007 года в ротонде Конгресса США в Вашингтоне Далай Лама получил золотую медаль американского Конгресса ― через двадцать лет после вручения ему Нобелевской премии мира в Осло. И вновь он выступил в своем человеческом качестве.

Он вышел на трибуну в монашеской одежде: широкой шафрановой накидке, переброшенной через левое плечо поверх его красного одеяния. Вокруг него стояли торжественные статуи, запечатлевшие в мраморе память героической эпохи Томаса Джефферсона и отцов-основателей американской нации, а фрески на стенах прославляли сражения Ла Файетта и патриотов за независимость Соединенных Штатов.