Франческа Фримантл - Сияющая пустота. Интерпретация Тибетской книги мертвых

Наша внутренняя сущность есть состояние величайшей простоты, но для того чтобы вскрыть её, приходится работать с тем состоянием сложности и смятения, в каком наше сознание пребывает на сей момент. Может показаться, что учения такого рода призывают нас не медитировать и вообще не прибегать ни к каким специальным техникам. Но известно, что многие великие учителя дзогчен проводили долгие годы в уединении и прилагали невероятные усилия, прежде чем им удавалось войти в это спонтанное состояние естественного осознания. Кроме того, из биографий их явствует, что они отличались исключительной верой в избранный путь и преданностью своим гуру, а также великим почтением ко всем стадиям пути. Отдельные редкие личности благодаря усердной практике в предыдущих жизнях могут проникнуть прямо в сущность сознания за сравнительно короткое время, но подавляющему большинству требуется более длительная подготовка. Для того, чтобы пребывать в состоянии немедитации и неотвлеченности, сперва нужно овладеть стандартной техникой медитации. В противном случае мы, сознавая это или нет, всё равно будем отвлекаться. В тексте поэмы сказано:

Даже если в настоящий момент мы не можем осознать эту сущность, просто знать о ней и верить в неё — уже огромный шаг вперёд. Удивительное учение, с которым мы только что познакомились, подобно солнцу в облачный день: можно не сомневаться, что солнце — там, за облаками, и никуда не делось. Подход, характерно для дзогчен, может скрыто пронизывать собою весь путь, какую бы практику мы ни пытались освоить и какого бы этапа ни достигли. И вот какой совет даёт нам на прощание поэма, посвящённая дзогчен:

Представив в части I все важнейшие идеи, лежащие в основе «Освобождения посредством слушания», теперь можно перейти к подробному рассмотрению самого текста в свете этих принципов. Открывается он стихом, воздающим хвалу и почести трикайе — тройственному бытию пробужденного состояния:

Это молитвенное воззвание задаёт тон всему учению, изложенному далее в тексте трактата. Имея дело со смертью, самым устрашающим событием всего нашего существования, с ужасными видениями, ожидающими нас в посмертный период, и с опасными перспективами неудачного перерождения, учение это, тем не менее, проникнуто бесконечной любовью и состраданием, исходящими из пробужденного состояния. Будда Амитабха, возглавляющий род Падмы (Лотоса), воплощает в себе принцип сострадания, проявляющийся как безграничный сияющий свет. К этому аспекту просветления мы обращаемся чаще всего, особенно во времена несчастий и опасностей. Вот почему многие практики, связанные со смертью, развились именно в контексте культа Амитабхи. Чистая земля этого будды — Сукхавати («Блаженная»), или, в тибетском варианте, Девачен, — цель посмертных устремлений многих буддистов махаяны. Практики, направленные на достижение долголетия, связаны с буддой Амитаюсом — ипостасью Амитабхи, чьё имя означает не «Безграничный свет», а «Безграничная жизнь». Вообще говоря, в желании продлить свою жизнь в мире людей нет ничего дурного; но истинное предназначение таких практик — ввести йогина в состояние сознания, превосходящее сами понятия рождения и смерти.

Как правило, Амитабха считается одним из будд самбхогакайи, но в приведённом выше стихе он олицетворяет дхармакайю. Таким образом подчёркивается, что центральная роль в дальнейшем тексте отведена состраданию. Самантабхадру, который в традиции ньингма обычно выступает как будда дхармакайи, иногда изображают красным цветом, а не обычным для него синим, указывая тем самым на его неразрывную связь с принципом Амитабхи. Дхармакайя — это наивысший, внеформенный аспект гуру. Будучи самой глубинной сущностью всех живущих, дхармакайя — это всеобщий гуру в наивысшем смысле слова, безграничный свет, обитающий в сердцах всех существ.

Самбхогакайя представлена мандалой мирных и гневных лотосовых божеств. Всё это различные мужские и женские манифестации просветления, являющиеся взору в сияющих формах во время бардо. Здесь они фигурируют как эманации Амитабхи, излучающие безграничную любовь рода Падма. Самбхогакайя — это уровень общения, вдохновения и силы нисхождения, то есть самая сущность принципа наставничества, божественная форма гуру. Когда сознание учителя соприкасается и сливается воедино с сознанием ученика, всё сущее начинает восприниматься очами священного видения. Весь мир становится мандалой божеств, возникающих как спонтанные проявления сознания гуру. По словам Трунгпы Ринпоче, «всё сущее освобождено и становится гуру». [116] Трунгпа Ринпоче . « Садхана махамудры » (Trungpa Rinpoche . The Sadhana of Mahamudra) .

Падмакара (Падмасамбхава) выступает как манифестация Ами табхи на уровне нирманакайи. Уже само его имя, означающее «Лотосорождённый», роднит его с Амитабхой. Падмакара — идеальный образец гуру в человеческом облике, поэтому его и называют «Гуру Ринпоче» — «Драгоценный гуру». Он именуется защитником всех живых существ, так как обладает непревзойдённой силой рассеивать иллюзии, туманящие их сознание, и пробуждать их к осознанию истинной их природы. Падмакара — первосоздатель «Освобождения посредством слушания» в мире людей, ибо именно он некогда составил и сокрыл термы. Воздав ему почести с самого начала, читатель или слушатель устанавливает с ним прямую связь.

В свете вышесказанного последняя строка — «Пред гуру, тремя кайями, склоняюсь в почтении» — может быть понята как обращение ко всем трём кайям по очереди как к наставникам-гуру. Однако можно истолковать её и по-иному — как воздаяние почестей всем гуру прошлого, настоящего и будущего, в особенности великим учителям линии преемственности, восходящей к Падмакаре, а также нашему духовному учителю, наставляющему нас здесь и сейчас. Все они считаются манифестациями полной трикаии: каждый гуру воплощает в себе дхармакайю, самбхогакайю и нирманакайю. Как было показано в главе 9, три кайи суть аспекты буддийского пути, в действительности охватывающего собою всю полноту каждодневной жизни. Трунгпа Ринпоче описывал жизнь и учение Падмакары как живое выражение трикаии: дхармакаия проявлена в них как универсальность и открытость, самбхогакайя — как энергичность и игра, а нирманакайя — как практическая деятельность. Кроме того, принцип трикайи лежит в средоточии самого трактата «Освобождение посредством слушания», к исследованию которого мы при ступили в этой части книги.