Дуджом Ринпоче - Советы от всего сердца

Ом свасти!

Падмакара, второй Будда, в нашу темную кальпу вновь явил себя в облике человека и принял имя Дуджом Ринпоче, Дродул Лингпа Еше Дордже. Это имя, которое ласкает слух, освещает наш мир лучами славы. От всего сердца низко кланяюсь ему!

Его глубокие наставления вобрали в себя бессмертный нектар из мириадов учений, чудесные достоинства и священную правду Дхармы Будды! Когда слушаю их, освобождается ум, когда думаю о них, мое сердце исполняется радости!

Этими строками я предваряю некоторые из устных учений владыки мандал Кябдже Дуджома Дордже Чанга, Дродула Лингпы Джигдрала Еше Дордже — наставления, которые подобны живительному дождю, орошающему благородные помыслы и способности тех, кого надлежит обучать. В этой небольшой книге и были собраны эти наставления.

Я нисколько не сомневаюсь, что эта сжатая суть глубоких учений, которую точно выражает перевод, выполненный во Франции переводческой группой «Падмакара», способна излечить болезнь угнетающих омрачений у всех нас, буддисты мы или нет, родившихся в эту эпоху упадочных представлений и неодолимых пагубных эмоций. Я уверен, что эти учения воодушевят умы всех, принеся им счастье. Я молюсь, чтобы вы прочитали их и почаще обдумывали.

Невежественный Вакиндра Дхармамати, монах Будды Шакьямуни, носящий имя Дзаронг Трулшиг Шатрул, написал это в Таши Палбар Линге, что в Ла–Соннери, Дордонь, Франция, в благоприятный двадцать пятый день одиннадцатого лунного месяца, в 1999 году.

Джаянту!

Главную часть этой книги составляет ряд бесед Кябдже [1] Кябдже (skyab rje), что значит «владыка прибежища», — это традиционный титул, присваиваемый ламам, обладающим великой мудростью и духовными достижениями. Довольно любопытно, что в тех ситуациях, когда он используется традиционно, в Западной Европе и в Америке склонны заменять его титулом «Его Святейшество». Хотя, вероятно, для этого есть некоторые основания, если речь идет о Далай–ламе (светском и духовном лидере, которого принято так именовать уже сто лет), по ряду причин представляется совершенно неуместным и нежелательным расширять употребление этого титула, а также других титулов, заимствованных из католической иерархии. Следует помнить, что «Его Святейшество» и «Его Преосвященство», по сути, указывают на ранг священнослужителя, который присваивается властями, а не вследствие общенародного признания. Кроме того, эти титулы не всегда рассматриваются как выражение почитания и не обязательно свидетельствуют о духовном достижении или личной праведности, что становится очевидным дажепри беглом знакомстве с историей католицизма. Поэтому кажется более разумным сохранить тибетский титул, который в сочетании с именем такого ламы, как Дуджом Ринпоче, обретает великий смысл и действительно служит точным определением. Дуджома Ринпоче. Одна из них датируется еще 1962 годом, но в целом они относятся к семидесятым годам и были произнесены и на Западе, и на Востоке. Эти беседы были сохранены на магнитофонной пленке, а потом записаны и опубликованы как небольшая книга, вероятно, в Катманду. Санг–юм Ригдзин Вангмо, супруга Дуджома Ринпоче, предоставила один экземпляр книги «Падмакаре» для перевода. Именно благодаря ей и с ее любезного разрешения эти замечательные учения стали доступными для западных читателей.

В отличие от трех остальных школ тибетского буддизма, возникших уже после периода гонений со стороны царя Лангдармы и складывавшихся главным образом вокруг конкретного лидера или иерарха, последователи школы нингма, чья традиция восходит к зарождению буддизма в Тибете, не составляли монолитной единой организации. Многоступенчатая организация и сложная администрация чужды духу нингма. Эта традиция развивалась свободным, нецентрализованным образом, порождая широкий диапазон учений и практик, связанных главным образом, как говорит Дуджом Ринпоче, с шестью крупнейшими монастырями и их бесчисленными ответвлениями. По крайней мере такова была ситуация до китайского вторжения. Но затем разразилась катастрофа: монастыри были разрушены, а люди, кто мог, бежали в Индию. Чтобы сохранить целостность традиции, сочли необходимым назначить одного лидера, вокруг которого могли бы сплотиться оставшиеся в живых и разбросанные люди. Для нингмапинцев это был новый поворот событий, но он не вызвал никаких трудностей. Выбор единодушно пал на Дуджома Ринпоче — учителя, исполненного безмерных знаний и духовных достижений, тэртона, непререкаемого авторитета в учениях школы нингма и особенно в Дзогчене, а также признанного представителя самого Гуру Падмасамбхавы. Он пользовался безусловным и всеобщим благоговейным уважением, и Далай–лама заслуженно признал его лидером школы нингма.

Разумеется, мы, уроженцы Запада, новички в практике, можем только косвенно получить некоторое представление о степени его духовной силы и его достоинствах как учителя Дзогчена — высокочтимого гуру множества учеников, которые и сами были совершенными учителями. Несмотря на скромность и простоту, с которыми держался Ринпоче, никто, находясь рядом с ним, не мог не ощутить присутствия величайшего учителя, воплощения учения. Как мы часто слышали из уст лам и кенпо, «он просто был Гуру Ринпоче».

Тем более удивительно, что, неустанно трудясь на благо сохранения учений и их практики среди тибетцев в Индии, Непале и Бутане, Дуджом Ринпоче питал такой живой и полный сострадания интерес к «иностранным» ученикам, уроженцам как Востока, так и Запада. С годами он стал путешествовать не только по странам Южной Азии и Дальнего Востока, но также Европы и Америки. Подобно тому, как Гуру Падмасамбхава упрочил Дхарму в Тибете, Дуджом Ринпоче тоже распространял ее в «отдаленных варварских краях» и согласно строгим нормам подлинной традиции. В конце концов он решил обосноваться именно в Дордони, Франция. Здесь он и скончался в январе 1987 года, что сопровождалось множеством чудесных знаков, и пролитый им поток благословений осязаем до сих пор.

Для нас, западных людей, он был поистине любящим отцом. И хотя, если того требовали обстоятельства, он не смягчал выражений, но мог быть строгим и говорил очень метким, ярким и красочным языком, — он был олицетворением мягкости и доброты. Его присутствие было источником неиссякаемого воодушевления, его письменные работы — образцом ясности и изящества. Его устные учения столь доступные и ясные, как, мы надеемся, будет видно из этой книги, отличались простой, четкой прямотой, выдающей истинное владение знаниями. Тем не менее, он был, как свидетельствует его краткая автобиография, чрезвычайно скромным человеком. Сообщив лишь сухие факты своей практики и работы, он, отшучиваясь, замалчивал свои личные достижения.