Реджинальд Рей - Нерушимые истины

Моё глубокое убеждение, что подобный подход сделает тибетский буддизм доступным тем, у кого нет никакой специальной подготовки, а также даст новую информацию и перспективы тем, у кого она есть. В частности, я надеюсь, что мой акцент на духовности традиций поможет читателям любого уровня достигнуть нового понимания того, почему тибетцы и в Тибете, и в изгнании так глубоко ощущают своё предназначение и почему жители Запада могли бы обратиться к этой традиции. И, кроме того, я надеюсь, что каждый читатель найдёт для себя, по крайней мере, начальные сведения о том, что такое, собственно, тибетский буддизм.

Что касается меня лично, то, по моему мнению, важность тибетского буддизма для современного мира заключается в том, что, по сути, больше, чем Тибет, или даже больше, чем сам буддизм, потенциал этой традиции, возможно уникальный, направлен на то, чтобы заставить нас, современных людей, возвратиться к нашим корням и нашей сути. Проведя столько времени среди этих беспорядочных и горестных столетий, мы не сможем надеяться на продвижение вперёд, если не вернём свою человеческую сущность. Однако такой важный проект нельзя осуществлять по частям и его, конечно, нельзя реализовать, только лишь думая о нем. Нам нужно ощущать присутствие человека, видеть его лицо, слышать его голос, чтобы учиться у него. А чтобы учиться, мы должны захотеть открыть себя и рискнуть измениться. Тибетцы, пережившие неизмеримые страдания, благодаря своему невероятному великодушию, могут стать для нас примером и источником мудрости.

Тибетский буддизм был до недавнего времени главной формой религиозных убеждений и практики везде, где преобладала тибетская цивилизация. Буддизм начал появляться в Тибете примерно к седьмому веку н. э., и с того времени он развивался, чтобы превратиться в главную религиозную ориентацию народов Тибета. По сути, тибетский буддизм был одной из наиболее жизненных, разнообразных и духовно богатых традиций. Спустя почти четырнадцать столетий свободного и полнокровного развития для буддизма и собственно тибетской цивилизации в целом наступили тяжёлые времена. Китайское вторжение 1949 года, политическое присоединение Тибета к КНР и последующие репрессии. В то же самое время, как часто говорят, потери Тибета стали всемирным приобретением, поскольку после китайской оккупации сотни тысяч тибетцев покинули страну, отправившись в изгнание. Среди них было много одарённых учителей, которые, начиная с 1960–х годов, рассказывали о своих традициях остальной части мира. Теперь существуют сотни групп нетибетцев, практикующих тибетский буддизм, фактически на каждом континенте, в каждом большом городе и во многих отдалённых местах; а традиция изучается во многих колледжах и университетах, как западных, так и азиатских.

Тибетская цивилизация процветала повсюду на обширной территории Азии, включая регион, который мы считаем настоящим Тибетом, «политический Тибет», а также другие области, простирающиеся в других политических субъектах.

К ним относятся преимущественно части Ассама на востоке, Бутан, Сикким и части Непала на юге и юго–западе, Ладакх на западе: Хотя тибетский буддизм сильно пострадал в оккупированном китайцами Тибете, его продолжают практиковать там и в других местностях с тибетской культурой.

Сам Тибет окружён с трёх сторон огромными горными цепями, от двадцати тысяч до почти тридцати тысяч футов высотой, — на юге Гималаями, на западе хребтом Каракорум, а на севере хребтом Куньлунь (см. карту). Эти горы полностью непроходимы в течение большей части года и даже в лучшее время года являются опасными для путешественников, оказываясь подчас непреодолимыми препятствиями. Хотя Тибет открыт с востока, кажущиеся бесконечными пустыни, равнины и более низкие горы всегда означали, что любой, кто хочет, например, совершить путешествие из Центрального Тибета в Пекин, должен планировать восьмимесячную поездку. Хотя эти физические барьеры и не изолировали Тибет полностью от остальной части мира, они, конечно, препятствовали проникновению внешнего влияния. Относительная изоляция Тибета подкреплялась культурными и геополитическими факторами. Вплоть до китайского вторжения 1949 года Тибет выступал как своего рода буфер между Британской Индией на юге, Россией на севере и Китаем на востоке. Эти большие державы предпочитали видеть в нем стабильное государство, и тем самым Тибет оставался защищённым от вмешательства извне. В пределах самого Тибета крайне консервативная религиозная культура не приветствовала посторонних. Общий результат взаимодействия географических, политических и культурных факторов привёл к тому, что до середины двадцатого столетия тибетская цивилизация была в состоянии развивать свой собственный уникальный характер, испытывая влияние современности скорее эпизодически, нежели большинство традиционных культур.

Чтобы понять характер и разнообразие тибетского буддизма, важно кое‑что знать о географии Тибета, поскольку последняя воздействует на политику, общество и культуру Тибета [1] По Снеллгруву и Ричардсону. «А Cultural History of Tibet». С. 29-31. . Территория самого Тибета может быть разделена на три приблизительно равных части. Северная треть страны — обширная необитаемая пустыня, изрезанная горными хребтами и отрогами. В течение большей части года здесь чрезвычайно холодно и дуют сильные ветра. Хотя в прошлом здесь никто не жил, сюда периодически приходили охотники и торговцы, ищущие соль, соду и буру. Средняя треть Тибета, все ещё высокая и холодная, представляет собой холмистую местность и равнины с высокими горными цепями и большими озёрами. Здесь в войлочных юртах живут тибетские кочевники, невероятно выносливые и упорные, пасут стада яков, овец и коз, в зависимости от времени года перемещаясь с ними в поисках новых пастбищ. Южную треть страны составляют несколько речных долин, и, хотя они находятся все ещё высоко над уровнем моря, из‑за более низкой широты это относительно сырая, умеренная и плодородная по сравнению с остальной частью Тибета область. Именно в этой южной трети Тибета в маленьких поселениях, деревнях и нескольких чуть больших по размеру городах проживала основная часть его трехмиллионного населения, занимаясь главным образом сельским хозяйством.

Населённые области Тибета были весьма разнообразны по социальной и политической структуре, и это разнообразие отражалось в религии. Центральный Тибет, состоящий из районов Ю (U) и Цанг, вместе с некоторыми другими провинциями, был чрезвычайно богатым сельскохозяйственным регионом с самой высокой плотностью населения и самыми большими городами. Общество здесь состояло из богатой знати, владеющей большими состояниями, а также из крестьян, имеющих собственную землю, и безземельных батраков: Частично благодаря концентрации населения и относительному богатству, Центральный Тибет был политически наиболее централизованным среди всех тибетских регионов, а также социально наиболее иерархически упорядоченным и стратифицированным. Этот регион и особенно самый большой город Тибета, Лхаса, были местом пребывания далай–ламы и расположения его знаменитой резиденции, огромной Поталы (Potala), с её тысячами коридоров, комнат и храмов. Центральный Тибет и Лхаса также были цитаделью школы Гелук, где располагались самые большие монастыри в стране. Именно здесь начиная с семнадцатого века находилось центральное тибетское правительство, возглавляемое далай–ламой и состоящее из монахов правящей секты Гелук и знати, лояльной к ней. Школа Сакья с центром в Сакья также была весьма сильна в Центральном Тибете.