Александр Пятигорский - Введение в изучение буддийской философии

Манджушри: «О прославленный во всех мирах, что такое состояние необусловленности?»

Будда: «Отсутствие мысли — вот что такое состояние необусловленности. Однако в какой же это равности пребывает Татхагата, в равности чему или кому?»

Манджушри: «Татхагата пребывает точно в той же равности, в какой пребывают те живые существа, которые действуют под влиянием желания, невежества и ненависти. Рассуждая дальше подобным образом, мы приходим к мысли, что если бы не было Пустоты, то кто бы мог тогда говорить о желании, невежестве и ненависти. Сказал же Будда: только потому, что есть не-возникновение, не-становление и не-действие, мы можем говорить о возникновении, становлении и действии... »

Будда: «Дхармы в их реальности не постигаются Высшей Мудростью как произведенные из Пустоты. И не созерцанием (постигаются они) как пустые: они и так пусты сами по себе [256] The Käsyapa­Parivarta. P. 123. ».

III. Будда: «Таким образом, о Кашьяпа, Бодхисаттва, который рождает первую Мысль Пробуждения, уже сбросил скорлупу неведения, избавился от всех помрачений, производимых с дурными и неосознанными действиями, и разогнал кромешную тьму ложных идей и взглядов, — он, Кашьяпа, превзошел и Учеников и Пратьека-Будд [257] «Кашьяпа превзошел и Учеников и Пратьека-Будд» — имеется в виду троичная махаянская классификация «персон» Малой Колесницы на тех, кто был учениками Будд, шраваками, тех, кто достиг архатства в этом рождении, архатов, и тех Будд, которые оставались Буддами для себя и никого не учили, Пратьека-будд. ».

IV A. Будда: «Мысль, о Кашьяпа, невозможно воспринимать ни снаружи (тела) [258] «Ни снаружи тела» — к тому, что как бы внутри тела относятся пять агрегатов индивидуального существования, скандх, а также все психические и психофизиологические механизмы, связанные с чувствованием и восприятием. , ни внутри (его), ни в пространстве между телом и тем, что его окружает. Мысль бесформенна, неосознаваема, неузнаваема, невыражаема, несхватываема, неуследима. Она невидима для всех Будд. Мысль подобна майе, появляющейся в различных формах нереальности. Она как ветер, что носится то здесь, то там, его не схватишь, он везде и нигде. Мысль подобна течению реки без истока. Она как пламя светильника, пламя, что горит в силу (скрытых от глаз) причин его горения. Она подобна молнии, сверкнувшей на мгновение, не имеющей своего места.

Мысль, о Кашьяпа, не достижима ни в каком, пусть самом тщательном исследовании. А что недостижимо, то непостижимо, невоспринимаемо. А что невоспринимаемо, то не может быть ни прошлым, ни настоящим, ни будущим. А то, что не может быть ни прошлым, ни настоящим, ни будущим, то находится вне времени. То же, что находится вне времени, то не есть и не не-есть. Но ни сущее, ни не-сущее — это нерожденное. Нерожденное же не имеет своей природы, свабхавы. Но не имеющее своей природы не возникает, а то, что не возникает, не прекращается, никогда не прекратится. А непрекращаемое не приходит, не уходит, не появляется, не исчезает. Не знает оно ни смерти, ни рождения. Значит, оно — без санскар. А что без санскар, то и есть Род Благородных [259] «Род» (Skr. gotra) Благородных включает в себя всех, кто вступил на Путь. .

IV B. Будда: «Сознание движется то в одну сторону, то в другую, приходит, уходит, переходит, переселяется (из одного рождения в другое). Как порыв ветра, само не имея ни цвета, ни формы, оно понуждает вещи и существа принимать различные формы. Сознание манифестирует себя в действиях, в силу факторов Взаимообусловленного Возникновения [260] «В силу факторов Взаимообусловленного Взаимовозникновения» — прямую параллель мы найдем в (III A), где речь идет о пылающем — в силу условий и факторов Взаимообусловленного Возникновения — пламени, которое само по себе может быть этими условиями и факторами не обусловлено. . О нем можно судить только по конечному эффекту, производимому этими действиями. Сознание появляется в теле, как лицо появляется в зеркале. Лишенное формы, не имеющее своей сущности и природы, оно проявляется в чувствах, восприятии, идеях и понятиях. В теле сознание подобно невидимой сущности тьмы».

Будда: «...Возьмем для примера деревянную куклу, которая прыгает, танцует, движимая и управляемая невидимыми веревочками. Чьей силой она движется? Силой кукловода, конечно. Самого его мы не видим, только по его внешним действиям можем делать вывод о его существовании. Так же и тело производит все движения силой сознания, оно — кукловод, ведущий куклу тела. Когда сознание покидает тело живого существа, то в последний момент перед его смертью оно сочетается с силой памяти, и вместе они образуют семя существования для следующего рождения данного живого существа [261] A Treasury of Mahäyäna Sütras. P. 224-227, 378-381. .

V. Царица Шримала: «О Будда, прославленный во всех мирах, всех дхарм неисчислимых, немыслимых достиг Татхагата, дхарм, воплощающих Высшую Мудрость Освобождения, дхарм, которые в совокупности и есть Тело Дхармы. Но когда Тело Дхармы не отделено от грязи и помрачений феноменального мира, сансары, когда оно внутри этого мира, тогда оно называется Зародыш Татхагаты. Все круговращение смертей и рождений, вся сансара имеет своей основой Зародыш Татхагаты, Татхагата-гарбху. Поскольку Зародыш Татхагаты вечен, постоянен и неразрушим, начало феноменального мира сансары неустановимо, непознаваемо. О прославленный во всех мирах, ведь круговорот смертей и рождений сам означает прекращение (деятельности) органов чувств и немедленное возникновение новых органов чувств и нового восприятия. Однако Зародыш Татхагаты не возникает, не исчезает, не прекращается, не иссякает. Стало быть, он за пределами мира обусловленных дхарм, но он-то и есть основа и основание для всех обусловленных дхарм. Он поддерживает все и держит в себе все дхармы. Зародыш Татхагаты есть и Знание Татхагаты о Пустоте. Только Будды-Татхагаты знают Зародыш Татхагаты, свидетельствуют ему».

(0) Что делать? Переход в этом семинаре от философии Малой Колесницы, или хинаяны, к философии Большой Колесницы, или махаяны (кстати, напоминаем, что противопоставление друг другу этих колесниц было введено post factum учеником Нагарджуны Арьядевой в конце III века), ставит нас в позицию наблюдателей истории философии. Поэтому нам придется сначала разъяснить эту позицию «внешнего» наблюдателя. До самого последнего времени в изучении истории буддизма мы имели дело с двумя альтернативными историческими концепциями. Первая, эволюционистская, выводит все поздние и позднейшие формы религии и философии буддизма из (пока еще гипотетического) «раннего исторического буддизма», часто отождествляемого (также гипотетически) с буддизмом Малой Колесницы, т.е. с хинаяной (обычно называемой тхеравада, Учение Старейшин Сангхи). Тогда Большая Колесница, махаяна, оказывается происходящей из Малой Колесницы через промежуточные версии, такие как махасангхъика, сарвастивада и т.д. Вторая концепция, преформистская. исходит позднейшего тантристского представления о том, что Будда в самом начале своей миссии проповедовал учения обеих Колесниц (да и тантризм в придачу), но различным контингентам учеников, которые впоследствии создали свои устные и письменные традиции распространения Дхармы в пространстве и продления ее во времени. Таким образом, собственно история буддизма начинается, согласно этой концепции, после одновременного изложения Буддой всех версий Дхармы. То же, что было до этого мифологического события, относится к до-истории, обычно к особому периоду, кальпе, предшествовавшему нынешнему периоду так называемой «истории».