Александр Пятигорский - Введение в изучение буддийской философии

III. «Преклоняюсь пред тобой, о Зародыш Пустоты [371] «Зародыш Пустоты» (Skr. sunyata-garbha) — это понятие, по смыслу параллельное понятию Зародыша Татхагаты, как последнее описывается в сутрах Большой Колесницы и особенно в Ланкаватаре. ,

О Ты, свободный от всех идей и понятий ума [372] «Понятий ума» — точнее, «конструкции ума» (Skr. samkalpa), что означает и умственную активность в целом. ,

Ты, великий победитель неведения,

Ты, создатель знания, воплощенное знание.

Ты, рожденный из «не-Я» всех дхарм, о Ваджрасаттва!

Ты Мысль Пробуждения, Ты источник всех Бодхисаттв! [373] Во всем фрагменте подчеркивается онтологический характер Ваджрасаттвы как основы и источника динамического космоса, то есть космоса в его стремлении к Нирване и тем самым к самоуничтожению. »

IV. «Практикующий йог, садхака, постигающий Ваджрасаттву, сам становится Ваджрасаттвой, поскольку постигает, что все, что есть, — это не что иное, но Пустота в ее первозданной природной чистоте. Садхака также называется Великим Существом, Махасаттвой, поскольку он полон блаженством бесконечной мудрости, праджни. Еще он зовется Самайя-Саттва, Существо (Великого) Ритуала, ибо он постоянно поглощен исполнением обетов и совершением обрядов. Ум садхаки пробужден, вся его психика просветлена и прозрачна, в этом смысле он является Бодхисаттвой и Буддой-Татхагатой. Садхака пусть предается созерцанию себя как космического буддства, которое он должен непрерывно почитать. Ибо постижение себя самого во всех вещах есть единственная абсолютная самореализация [374] «Абсолютная реализация» — таким образом, здесь речь идет о самореализации «Я» практикующего йога, садхаки, что, разумеется, находится в прямом противоречии с фундаментальным буддийским постулатом, утверждающим отсутствие «Я» (Skr. nairatmya). В нашем случае, однако, имеется в виду не «Я» какого-либо живого существа или человека вообще, а «Я» личности йога, садхаки, практикующего созерцание (точнее, особый вид зрительного созерцания) Ваджрасаттвы, бхавану (Skr. bhavana), находясь в которой он становится Ваджрасаттвой. — это и есть тайна всех йог [375] «Тайна всех йог» — то есть цель данной йоги, йоги созерцания Ваджрасаттвы. ».

V. «Собрались раз Татхагаты [376], приблизились к Господу, Татхагате Вайрочане, чтобы он им объяснил сущность Мысли Пробуждения. Тогда Вайрочана погрузился в созерцание особого рода и сказал: «Когда бытие воспринимается с точки зрения небытия, тогда в сознании более не остается никаких выдуманных интеллектуальных концептов и построений... и бытие... прекращается». Он воскликнул: «Моя мысль свободна от всех идей, связанных с бытием и не-бытием, она не опирается более ни на агрегаты, скандхи, ни на сферы органов чувств [377], ни на элементы, ни на восприятия. Моя мысль ни из чего не возникает, не имеет происхождения и пуста в своей природе, свабхаве». Тут воскликнул Татхагата Акшобхья: «Все — бессущностно, как небо, нет никаких дхарм, никакой дхармы, только одна эта неизменная, неизменяемая Мысль Пробуждения!» Затем Татхагата Ратна-Самбхава сказал: «Все дхармы лишены рождения и возникновения. Оттого нет ни бытия, ни идеи бытия». О бытии вещей говорится как о бытии чистого пространства. Тут наконец воскликнул пятый Татхагата, Амогхасиддхи, пребывающий в глубоком трансцендентальном созерцании: «Все дхармы как мгновенные всплески, они чисты в своей природе [378]».

VI. «Состояние ума практикующего йога, садхаки, таково. Он чувствует абсолютную равность, «ту же самость» всех существ, саттв; он преисполнен милости и сострадания, которые и являются основным средством, способом в достижении Полного Совершенного Пробуждения; он сам и есть это средство. Но его Высшее Знание Пустоты манифестируется в великой женщине, йогине, также называемой Праджня. Только в полном сочетании с ней обретается Мысль Пробуждения [379]. Отношение Пустоты к Состраданию подобно отношению любящих в естественной любви. Так богиня Праджня всегда есть объект знания, знаемое. Отсюда природа Праджни есть не-бытие, а природа Способа или Сострадания есть бытие. Вся же истина — в их супружеском соединении [380]».

«Пока в потоке сознания перемешаны мыслительные конструкции, весь ум остается замутненным. Ведь даже то, что приносит чистое блаженство и светлое счастье успокоившемуся сердцу, — есть лишь игра ума. Даже йогическое бесстрастие — что уж там, как бесстрастие, так и страсть также должны быть вычищены из ума. Ибо они — основные причины бытия. Нирваны нет нигде, кроме трансцендентального [381]существования «Я» [382].

VII. «Так объяснял Господь свою свабхаву Бодхисаттве Ваджрагарбхе:

Бытие я есть, не-бытие я есть, я,

Будда, обладающий совершенным знанием всех вещей.

Глупые не понимают меня, обитающего

В лоне моей Праджни.

Я — проповедник, я — дхарма, которую проповедую.

Я — весь мир и все вещи в нем.

Моя собственная природа, свабхава — в высшем

блаженстве семени в лоне Праджни.

Только в божественной Тайне (ритуала соития)

Возможно свершение Наивысшего» [383];

По первому впечатлению от фрагментов, приведенных в этом семинаре, Колесница Мантр или Колесница Ваджры, Ваджраяна — это религия. Примем это как гипотезу и попробуем произвести самый сжатый феноменологический анализ этой религии на основании тех существенных различений, которые в сумме составляют содержание самого универсального понятия и вместе с тем самого универсального термина описания Ваджраяны как религии, термина и понятия тантры (Skr. tantra), что буквально этимологически означает «ткань», «прядь», «то, что тянется». Вот семь основных смыслов, в которых термин «Тантра» употребляется в Ваджраяне.

(0.1.1) Тантра как священный текст, произнесение которого приписывается Телу Трансформации того или иного Будды или Бодхисаттвы. Иногда такой текст также содержит описание обстоятельств, в которых он создавался. Тантра в этом смысле называется именем Будды или Бодхисаттвы, ее произнесшего или в ней описанного (Калачакра-Тантра, Гухьясамаджа-Тантра и так далее). Священность этого текста определяется прежде всего тем, что он сам служит объектом почитания в качестве священного предмета в ритуале (Skr. puja) вне зависимости от того, насколько понимается его содержание и, вообще, насколько он воспринимается как текст (а не, скажем, как вещь). Среди таких текстов выделяются первичные или «корневые» (Skr. mula-tantra), и расширенные, или производные.