Неизвестный афонский исихаст - Трезвенное созерцание

И в тот святой и божественный день, когда Он посещает тебя, твоя душа радуется, тайно ликуя и умно веселясь вместе с умными духами, благодаря божественному посещению наслаждаясь умно некоей частью тех благ, которыми наслаждаются умные духи в умопостигаемых и нерукотворных селениях Горнего Иерусалима. А тело духовно радуется в дольнем Иерусалиме со своими православными братьями, как сказано: Сей день, его же сотвори Господь, возрадуемся и возвеселимся в онь [129]. Богу же нашему слава, держава, хвала и великолепие во веки веков. Аминь.

О том, что когда тот, кто молится умно из глубины себя и всегда воздерживается от приятной пищи, голоден, уста его иногда услаждаются молитвой, как будто во рту у него нечто сладкое или он ест сладчайший мед, как сказал и Пророк: Коль сладка гортани моему словеса Твоя: паче меда устом моим [130].

О, смиренный монах, если желаешь вкусить когда-нибудь этой чудной сладости, которая усладит неизреченно кончик твоего языка, то позаботься о приобретении навсегда трех вещей: поста, воздержания и умной молитвы. Потому что если ты со всем стремлением и желанием не прибегаешь к помощи поста, воздержания и умной молитвы, то не надейся когда-либо почувствовать на своем языке эту чудную сладость. Эта чудная сладость — великое утешение Божие для тебя, чтобы соделать тебя более теплым и более ревностным в духовном делании.

Редки те, кто ощущают языком эту чудную божественную сладость. Но и они чувствуют ее не всегда, а иногда, когда Бог благоволит утешить их таким образом. Но когда они действительно ощущают ее на своем языке, тогда сами познают то, как прекрасно всегда поститься и воздерживаться и от всего сердца непрестанно молиться Христу. Потому что без этого невозможно почувствовать эту сладость в устах.

Эта божественная сладость неизреченна, потому что духовна, а все духовное неизреченно и таинственно. Но чтобы познать хотя бы немного то, как она действует, мы скажем следующее.

Эта божественная и чудная сладость, которой неизреченно услаждается язык, похожа на сладость сахара, но сильно отличается от нее. Потому что если положить сахар в уста, то уста услаждаются, но на короткое время, пока он не растворится в устах и ты его не проглотишь. Больше ты не чувствуешь его сладости, если только не положишь в уста и другой кусок. Но с умным и духовным сахаром, который невидимо кладет тебе в уста благодать Господня и которым она чудесным образом помазывает твой язык, такого не происходит. Поскольку эта сладость сохраняется в устах, нет совершенно никакой необходимости класть туда что-либо сладкое. Ибо сладость Божия неистощима. Только бы ты посредством умной молитвы и чистого поста удостоился ее.

Когда язык услаждается, ты чувствуешь сладость в передней его части, как будто на него кто-то положил маленький кусочек сахара, который начал таять в твоих устах. Когда ты ощутишь сладость на языке, тогда, чтобы лучше почувствовать это духовное и божественное наслаждение, держи свои уста закрытыми. Тогда почувствуешь, как эта божественная и неизреченная сладость подобно воде из родника струится неиссякаемым током от кончика языка. Если в этот час ты случайно встретишь кого-нибудь и скажешь какое-либо слово, то сладость тотчас пропадет. Но если сомкнешь уста и опять станешь внимательным к ним, то удивительным образом почувствуешь снова сладость на языке.

Есть одно растение, содержащее природный мед. Цветок этого растения похож на пузырек. Если этот пузырек положить в рот и пососать, то ощутишь на языке сладость, подобную меду. Похожа на вкус цветка и сладость на языке, когда услаждает его благодать Божия. Но когда ты пососешь цветок, его сладость сохраняется на некоторое время только в том случае, если ты сделаешь то же самое и во второй раз. Тогда ты снова почувствуешь сладость. А сладость Божия пребывает до той поры, пока ты хранишь свои уста девственными от вещественных пищи и пития. Ибо когда вкусишь чего-либо вещественного, в тот день в устах своих уже более не чувствуешь действия сладости Божией.

Иногда, даже чаще всего, после вкушения чувственной пищи сладость эта совершенно отсутствует на протяжении того дня. Часто эта сладость языка, когда ты долгое время держишь свои уста сомкнутыми, чудесным образом непрестанно течет в твоих устах, и ты ощущаешь ее ток и то, какое и чувственное и недосягаемое для чувств сладостное действие она оказывает при каждом твоем вздохе. А иногда ты ощущаешь, что она услаждает твои уста с внутренней стороны, как будто изнутри ты посыпал их сахарной пудрой или помазал сладчайшим медом.

Посему, о смиренный, когда внутри тебя эта сладость, храни себя от вкушения чего-либо земного, кроме, разве, великой на то нужды, чтобы впоследствии не сокрушаться без пользы. Пусть алчет твоя утроба. Не давай ей ничего. Потому что когда она алчет, уста твои чувственно и превыше чувства насыщаются сладостью Божией. Если же ты дашь своему чреву чувственную пищу, лишается язык твой чудной сладости. Когда таким образом язык твой услаждается этой божественной сладостью, тогда не выплевывай слюну на землю и где придется, но проглатывай ее. Потому что когда будешь ее глотать, или даже прежде этого, почувствуешь в устах своих сладость. А если выплюнешь ее, то вскоре лишаешься божественной сладости (видимо, поэтому один преподобный не плевался никогда на протяжении всей своей жизни). Но чтобы не раскаиваться впоследствии, прежде всего хорошенько блюди сомкнутыми свои уста, если только нет великой необходимости в беседе.

Если в тебе пребывает эта чудная и высокая сладость, и необходимо прочесть что-либо из Священного Писания, то читай с благоговением. А во время чтения будь внимателен к духовной сладости на языке, чтобы знать, сохраняется она или нет, течет с языка или отсутствует на нем. И если она сохраняется, то внимай и этой чудной сладости, и чтению. Потому что таким образом ты почувствуешь и другую сладость, но не на языке, а в уме. Ибо от благодати Божией усладится сам ум. И когда Божие утешение удвоится в тебе, то тотчас и утроится. Потому что и в очах своих ты тотчас узришь божественное утешение: из очей прольются чистые и тихие слезы Божией любви, чрезвычайно сладостные для души. Когда, как мы сказали, утроится в тебе утешение Божие, тогда ты сам узришь и иное — четвертое утешение Божие. Одновременно с третьим божественным утешением ты увидишь умным образом, что твой внутренний человек благодатью Святого Духа невидимо помазывается божественной милостью радования. По этой причине ты становишься весь — тишина, весь — радование, весь — веселие. То есть ни одного чувства в твоей душе не остается не утешенным утешением и благодатью Святого Духа.