Неизвестный афонский исихаст - Трезвенное созерцание

65. Если от понуждения молитвы твоей грудью овладел сухой кашель, то закашлялся и сатана, утесненный твоим утеснением.

66. Если от безмерного понуждения сердечной молитвы сорвался твой голос, то душа твоя запела небесную, непостижимую и сладчайшую песнь.

67. Если по причине сердечного сокрушения у тебя пропал голос, неожиданно ты услышал пение Ангелов, сладостно воспевающих своего Создателя Иисуса.

68. Если ты помолился Христу из глубины своего сердца, то сатана, будучи не в силах слушать тебя, заткнул свои уши.

69. Если ты воздохнул из глубины себя, то сатана от страха потерял рассудок.

70. Если ты возопил к Богу против своего врага, то приготовил ужасный гром для льстивого сатаны.

71. Если в твоем сердце пропало сокрушение, то плоть восстала на душу. Если же ты сокрушил молитвой свое сердце, то душа противостала плоти.

72. Если ты сокрушил сердце свое молитвой, то душа твоя прогневалась на диавола, закрывшись для греха.

73. Увидев сокрушенное сердце, денница тотчас устрашился, потому что от этого поколебалась его сила.

74. Если твое сердце сокрушилось молитвой, то порадовался о твоей душе Дух Господень и огорчилось воинство денницы.

75. Как только ты сокрушил молитвой свое сердце, тут же зажглась в нем теплота добродетели и, как следствие, желание Господа.

76. Сокрушая, сокруши, о смиренный, молитвой свое сердце, чтобы Духом Господним обновилась твоя утроба. И дух прав обнови во утробе моей , говорит Пророк [205].

77. Сокрушая, сокруши и смири молитвой, о возлюбленный, свое вознесшееся сердце, чтобы душа твоя была возлюблена твоим Создателем Иисусом, Который поистине кроток и смирен сердцем.

78. Сокруши молитвой, о монах, свое сердце, дабы посмеяться над диаволом — начальником злобы, соделав его стрелы стрелами младенца.

79. Потому что для того, кто молитвой сокрушает свое сердце, сатана подобен муравью, и он не боится его. Для того же, кто не сокрушает сердце, сатана подобен льву, и он всегда его боится.

80. Если ты с понуждением сокрушаешь молитвой свое сердце, то неожиданно чувствуешь покой не только в душе, но и в теле.

81. Потому что во многом сокрушении сердца всегда сияет звезда бесстрастия и чистоты. Потому, возлюбленный, сокруши молитвой свое сердце, чтобы душа твоя беседовала с Ангелами Божиими, что поистине дело блаженное, желанное, но по всему обретаемое и достигаемое с трудом.

82. Сокрушая, сокруши молитвой, о смиренный, свое сердце, чтобы стяжать чистоту тела и трезвение мысли, которые являются двумя крыльями твоей души, при помощи которых она свободно воспаряет к небу.

83. О ничтожный монах, всегда сокрушай молитвой свое сердце, чтобы были просвещены очи ума, которыми ты узришь незримый рай так явно, как явно видишь телесными очами чувственные предметы.

84. Собери, о монах, свой ум в глубине себя, там, где находится престол твоего сердца. И когда, как некоего охранника, ты приставишь его к престолу сердца, твори молитву из глубины себя, доколе от благодати этой молитвы ум не усладится сладостью неизреченной. И тогда ты увидишь, как он невещественно воспарит ввысь на небеса, к Богу, туда, где находится его истинное упокоение.

О том, что благодаря умной и сердечной молитве одеяние души сохраняется чистым, незапятнанным и достойным Небесного Царства.

Благослови, отче

Ум человека является украшением души, а мысль — ее благолепием. Когда сердечной молитвой мы храним свой ум чистым от скверных помыслов, а мысль — чистой от скверных образов, тогда наша душа, хорошо украшенная и скромно одетая, входит в чертог Господа славы не с робостью и стеснительностью (ведь ее наряд и благолепие в сиянии подобны солнцу), но смело и с дерзновением, как подруга и знаемая Небесного Жениха. Когда войдет она в Его чертог, то будет вечно радоваться вместе со святыми. Но когда ум наш осквернен, когда он подобен убийце, когда он немилосерд, блудлив, вороват, бесчестен и строптив, а мысль наша осквернена мерзкими и злыми помыслами, тогда одеяние нашей души не достойно царского брака, и душа наша входит в чертог Господень со страхом и робостью. Потому что знает, что если даст ответ даже за праздное слово, то насколько строже она будет обличена за свое большее зло и лукавые дела? Но разве избежит она того, в чем подозревается? Нет! Нет! Ибо сказано: Царь, войдя посмотреть возлежащих, увидел там человека, одетого не в брачную одежду, и говорит ему: друг! как ты вошел сюда не в брачной одежде? [206]Но — о великий стыд и позор, которые постигнут того человека, который не сохранил здесь чистым свой ум и незапятнанными свои сердце и мысль, но попустил им впасть в грех и, сотворив его на деле, осквернить себя!

Потому что настолько велик тот стыд и позор, который охватит его тогда, когда пред всеми возлежащими он будет обличен тем преславным Царем, что запнется его язык и он останется совершенно безответным, как сказано: Он же молчал [207]. Но может быть, его осуждение и наказание ограничилось лишь этим стыдом и позором? Нет, нет! Но худшее впереди, впереди! Потому что он говорит: Тогда сказал царь слугам: связав ему руки и ноги, возьмите его и бросьте во тьму внешнюю; там будет плач и скрежет зубов [208].

Но чтобы не услышать нам то же самое, когда душа наша разлучится с телом и, оскверненная, предстанет пред тем чистейшим Царем, постараемся, прежде чем зайдет наше солнце (то есть прежде своей смерти), очистить и убелить паче снега одеяние души слезами покаяния, воздыханиями и сокрушением сердца, а наипаче всего памятью Божией. Потому что память Божия, воздыхание из глубины сердца и сокрушение сердечное изводят эти спасительные слезы. А слезы сердечного сокрушения и памяти Божией просветляют мысль, очищают ум, который является украшением души, и соделывают его всего светом, всего чистым и незапятнанным.

Внешне слезы кажутся земным ничтожеством, что на самом деле не так. В умопостигаемом мире слезы — это явление небесное. Потому что этими слезами омывается умопостигаемое одеяние души и становится более чистым и белым, чем свет. То есть когда кто-либо проливает слезы по Богу, ум его просветляется, а мысль просвещается светом покаяния. И тогда одеяние души его становится светлым, как прежде, когда оно не было осквернено, как беззаконным деянием, по-стыдным сосложением. Тот факт, что ум человека просветляется, а мысль просвещается либо слезами любви Божией, либо слезами покаяния, становится понятным из следующего.