Алексей Осипов - Зачем человеку Бог? Самые наивные вопросы и самые нужные ответы

— Известно, что самоубийство — страшнейший грех. Но как быть с тем, что человек, совершивший это преступление, при жизни был совершенным праведником?

— Что значит «был совершенным праведником»? Если бы он им был, жил по заповедям Божиим, то, конечно же, такого поступка не совершил бы. В том и дело, что он, следовательно, был не праведником.

Кто ложный праведник? Тот, например, православный, который ходит в храм, принимает таинства, благотворит, соблюдает посты, никого не убивает, не грабит, не прелюбодействует, то есть исполняет всю внешнюю сторону церковной и нравственной жизни — и видит эту свою «праведность», превозносится ею в своих чувствах, мыслях, а то и перед людьми, но не замечает своих внутренних страстей: гордости, тщеславия, зависти, неприязни к ближним, гнева, лицемерия и т. д. Это — страшное состояние, в нём находились и находятся осуждённые Господом иудейские и христианские «праведники», гордые своей мнимой праведностью. Эти лжеправедники отринули Христа, распяли Его и продолжают распинать в себе своей гордыней. Подобная лжеправедность может привести к самым печальным последствиям: прелести [309] Прелесть (буквально: лесть в превосходной степени ) — в христианском понимании означает ложное высокое мнение о себе и своей духовности, самообольщение, а также духовное заблуждение, обманутость демоническими силами. , ереси и самоубийству.

Истинный же праведник всегда видит свою греховность, видит свою полную неправедность. Первым спасённым праведником оказался разбойник. Святые отцы говорили, что высота праведности оценивается глубиною смирения.

— Мы всё время говорим о молитве за других, а чего мы на самом деле им желаем? Записки — «о здравии», «о упокоении»… Но речь ведь идёт не о здоровье? О чём мы молимся? Может быть, чтобы Господь был ближе к человеку?

— Преподобный Марк Подвижник говорил, что «всё злое и скорбное приключается нам за возношение наше». Мы молимся прежде всего об исцелении от страстей, которые являются причиной наших страданий в жизни и земной, и посмертной. Молимся и о внешнем благополучии близких, но непременно с мыслью: «Да будет, Господи, Твоя воля, а не моя».

— Значит, молиться за усопших нужно тоже для того, чтобы Господь избавил их от страстей?

— Да, именно. Ведь там к страстям как сродному себе прилипают «друзья»-мучители. Вспомним ещё раз слова преподобного Антония Великого: «Когда бываем добры, то вступаем в общение с Богом — по сходству с Ним, а когда становимся злыми, то отделяемся от Бога — по несходству с Ним… а сие не то значит, чтобы Он гнев имел на нас, но то, что грехи наши не попускают Богу воссиять в нас, с демонами же мучителями соединяют». Такова реальность жизни и земной, и загробной.

— То есть мы молимся, чтобы человек увидел свои грехи?

— Это первое необходимое условие исцеления человека. Как пишет святитель Игнатий, «не сознающий своей греховности, своего падения, своей погибели не может принять Христа, не может уверовать во Христа, не может быть христианином [хотя бы формально и был им. — А.О .]. К чему Христос для того, кто сам и разумен, и добродетелен, кто удовлетворён собою…»

— Но ведь тогда никакой радости не будет! А радость — это же один из плодов духа…

— Однако «через тернии — к звёздам»! Никто, наверное, так не радуется, как спасённый от смертельной болезни, тяжёлого плена, тюрьмы. И первым условием получения той радости, о которой апостол Павел писал: Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его (1 Кор. 2, 9), — является ви́дение скрытых своих духовных болезней, таящих в себе смерть. Ибо только увидев их, начнёшь лечиться в надежде на выздоровление. Святитель Игнатий писал: «Первое духовное видение есть видение своих согрешений, доселе прикрывавшихся забвением и неведением». Это первое ви́дение, сопряжённое с покаянием и молитвой, является основанием правильной (праведной) жизни и необходимым условием исцеления и возвращения человека в радость Божественного бытия. Святой Исаак Сирин писал: «Молитва есть радость, воссылающая благодарение».

— Какова правильная молитва?

— Правильная молитва должна быть прежде всего внимательной. Внимание — то необходимое условие, без которого, как пишет святитель Игнатий (Брянчанинов), любая молитва — «не молитва. Она мертва! Она — бесполезное, душевредное, оскорбительное для Бога пустословие». Русский подвижник XIX века священноинок Дорофей говорил: «Кто молится устами, а о душе небрежёт и сердца не хранит, такой человек молится воздуху, а не Богу, и всуе трудится, потому что Бог внимает уму и усердию, а не многоречию». Речь идёт об отсутствии понуждения себя к вниманию и механическом вычитывании молитв. Святитель Игнатий подчёркивает при этом, как важна неспешность при совершении молитвы, о чём пишет в своей замечательной статье «О молитве Иисусовой. Беседа старца с учеником»: «Существенными принадлежностями молитвы должны быть: внимание, заключение ума в слова молитвы, крайняя неспешность при произнесении её и сокрушение духа».

Сокрушение духа есть покаяние, и оно является вторым условием правильной молитвы. Насколько оно необходимо в молитве, предупреждает святой Исаак Сирин: «Хотя бы кто стоял на самой высоте добродетелей, но если он молится не как грешник, молитва его отвергается Богом. Одним из святых написано: “Кто не почитает себя грешником, того молитва не приемлется Господом”».

Третье условие — смирение и благоговение, без которых молитва становится богопротивной. В одном из писем святитель Игнатий говорит: «Сегодня я прочитал то изречение Великого Сисоя, которое мне всегда особенно нравилось, всегда было мне особенно по сердцу. Некоторый инок сказал ему: “Я нахожусь в непрестанном памятовании Бога”. Преподобный Сисой отвечал ему: “Это не велико; велико будет то, когда ты сочтёшь себя хуже всей твари”. Высокое занятие, — продолжает святитель, — непрестанное памятование Бога! Но эта высота очень опасная, когда лествица к ней не основана на прочном камне смирения. При недостатке смирения молитвенный подвиг делается удобопреклонным к самообольщению и к бесовской прелести».

Говоря о всех этих условиях, святитель Игнатий предупреждает, что они не могут быть выполнены человеком, если он не обращает внимания на свою нравственность: «Особенное попечение, попечение самое тщательное должно быть принято о благоустроении нравственности сообразно учению Евангелия. Тщетен труд зиждущего на песке: на нравственности лёгкой, колеблющейся».

Святые наставники Древней Церкви решительно запрещают во время молитвы представлять себе образы Христа, Богоматери, святых и говорят о необходимости сохранения ума безвидным. Преподобный Симеон Новый Богослов, например, рассуждая о тех, кто на молитве «воображает блага небесные, чины ангелов и обители святых», прямо говорит, что «это есть знак прелести».