Евгений Гусляров - Христос в Жизни. Систематизированный свод воспоминаний современников, документов эпохи, версий историков

А. Дидон. С. 123.

Непослушание отцу или матери у иудеев и вообще на Востоке возведено было в общественное преступление, за которое можно было наказывать смертью.

А. Лопухин. С. 47.

Будучи ребенком, он всецело находился на попечении матери, и, никак не обнаруживал свое неземное происхождение, во всем походил на обыкновенное, нуждающееся в заботах дитя…

В. Певницкий. С. 375.

Я провел всю Мою жизнь, не совершив ни одного проступка. Я называл Марию Матерью Моей и Иосифа отцом Моим, и я подчинялся всему, что они мне приказывали. И я никогда не ослушивался их, но всегда сообразовался с их волей, как поступают другие люди, рождающиеся на земле. Ни разу Я не разгневал их, не сказал им резкого слова, не ответил с раздражением. Напротив, Я высказывал им великое почтение, любя их, как свет очей Своих.

Слова Иисуса

из Евангелия Псевдо-Матфея. Апокриф (11).

Дом Иосифа, вероятно, был очень похож на все эти бедные назаретские лавочки, освещаемые лишь через проем двери, и которые служат в одно и то же время мастерской, кухней и спальней, и где вместо мебели можно видеть циновку, несколько подушек на полу, один или два глиняных кувшина и крашеный сундук.

Э. Ренан. С. 72.

Дом, в котором вырос Иисус, походил на те жилища, в которых и поныне живут палестинские арабы. Устройство восточного дома нисколько не изменилось в течение столетий: форма четырехугольная; материалом для постройки служат глина или камень; стены часто состоят из грубой формы плетня, обмазанного глиной, высушенной на солнце, и побеленного известью. Кровля представляет собой террасу, окруженную перилами; на нее поднимаются изнутри по подвижной или прикрепленной к стене лестнице. На крыше помещается горница, служащая местом молитвы; она устраивается в теплое время года из листьев или тростника и заменяет спальню. Дом состоит только из одной или двух комнат и часто не имеет оконных проемов; перед ним расположен узкий двор, окруженный оградой из камня без цемента или из высохших прутьев. В одном из углов двора, у ворот, глиняная печь для хлеба, имеющая форму маленькой ротонды с подвижной крышкой и подом из камней.

А. Дидон. С. 125–126.

Нет ничего проще этих домов, с греющимися на крыше голубями, с виноградными лозами, которые растут под окнами. Циновки или ковры раскинуты по стенам; башмаки или сандалии поставлены при входе; посреди потолка висит лампа, составляющая единственное украшение комнаты; в небольшой нише в стене помещен деревянный расписанный яркими красками сундук для хранения книг и других более или менее дорогих семейных реликвий; на довольно широком месте для возлежаний, тянущемся вокруг стен, скатаны цветные одеяла, которые служат постелями, и на том же месте установлена в порядке глиняная посуда для обыденного употребления. Около двери стоит обыкновенно кувшин из красной глины, со множеством ветвей, покрытых листьями и воткнутых в горлышко для сохранения прохлады в воде. В обеденное время в центре комнаты помещается расписной деревянный стол, куда на большом подносе подают блюдо из риса и говядины или печеные плоды. С этого подноса берет себе всякий, кто сколько хочет. Перед обедом и после служанка или самый младший член семейства поливает на руки обедавших воду из медного кувшина над медным тазом. Так же, должно быть, спокойно, просто, смиренно, без приключений проходила и жизнь Святого Семейства в Назарете.

Ф. Фаррар 2 . С. 30–31.

Меблировка самая незатейливая: несколько скамеек, стол, подушки, разложенные вдоль стены, матрасы и плетенки, подсвечник, лампада в одном углу стены, широкий сундук для белья и платьев, плетеная подушка, несколько ваз, базальтовый жернов для хлеба. Камин или очаг иногда бывает расположен посреди комнаты; при двери каждого жилища привешен маленький продолговатый ящик «мезуза», содержащий пергаментный сверток, на котором написаны два отрывка из Библии, взятые из книги Второзакония.

А. Дидон. С. 125–126.

Он вышел из народа. Его отец Иосиф и мать Мария были люди простого звания, ремесленники, жившие своим трудом, в том состоянии, столь обычном на Востоке, которое не может быть названо ни достатком, ни нищетой.

Э. Ренан. С. 72.

Эта бедность была не жалкая и отвратительная нищета, а состояние приятно-простое, довольное, счастливое и всегда радостное. Мария, как и все женщины ее состояния, пряла, готовила пищу, ходила за покупкой плодов и каждый вечер с глиняным кувшином на плече или на голове посещала источник, после того названный источником Пресвятой Девы. Иисус в детском возрасте учился, а в субботние дни ходил в синагогу.

Ф. Фаррар 2 . С. 31.

Полнейшая простота жизни в этих странах, устраняя потребность в комфорте, делает привилегию богатства почти не нужной и превращает всех в добровольных бедняков. С другой стороны, общее отсутствие художественного вкуса и любви к изяществу в окружающей обстановке придает даже жилищу того, кто всем обладает, вид недостатка.

Э. Ренан. С. 72.

Кто видел назаретских детей, в их красных кафтанах, в светлых шелковых или суконных туниках, в разноцветных поясах, а по временам в широких белых или голубых жакетках; кто наблюдал идиллическую живописность из забав и слыхал их звонкий смех, когда они бродят вокруг холмов своей родной долины или играют партиями на скате холма, возле красивого и обильного источника, тот может, пожалуй, составить себе некоторое понятие, как выглядел в то время отрок Иисус и чем забавлялся. Путешественник, который, как это однажды сделал я, пойдя следом за возвращающимися домой детьми, при виде незатейливых домиков, скудной обстановки, обыкновенной, но свежей и здоровой пищи, счастливой, патриархальной, без всяких особых событий жизни, мог бы, пожалуй, составить живое представление о среде, в которой жил Иисус.

Ф. Фаррар 2 . С. 30–31.

Домашнее воспитание у евреев, исключительно религиозное и патриотическое, сосредоточивалось на законе, уроках нравственности и истории. Цель его заключалась в том, чтобы развить силы ума в детях и запечатлеть в сердцах Закон Божий, верность заповедям Божиим и любовь к народу. У домашнего очага зарождается патриотизм в душе ребенка; в сердце отца и матери он, вместе со страхом Божиим, черпает познание божественных велений и изучает религиозный дух Израиля и его великое предназначение. На воспитание родители взирали, как на свою священную обязанность. Первенец был для них продолжением рода и знаком благословения Божия; семейство без потомства представлялось заброшенным и проклятым: оттого-то между родителями и детьми в Израиле установилась любовь, придававшая израильским семействам такую устойчивость, какой никогда не знали язычники. Римлянин имел право убивать своих детей, лишать их наследства и бросать на произвол судьбы, еврей самой религией обязывался беречь их для будущей пользы семьи и народа, полагавших славу свою в многочисленности и благочестии своих потомков.