Библейские легенды

И, коснувшись уха, Иисус исцелил раба.

— Будто на разбойника, вышли вы на меня с мечами и кольями, — обратился он к толпе. — Каждый день я был в храме, и вы не брали меня. Но теперь — ваше время и власть тьмы.

Связали Иисуса, а ученики его разбежались.

Первосвященники, старейшины и весь синедрион стали искать лжесвидетельства, чтобы убить Иисуса. Лжесвидетелей было много, и все же уличить Иисуса не смогли. Наконец нашлись двое, которые сказали:

— Мы слышали, как он говорил, что может разрушить храм Божий и в три дня вновь создать его.

— Что же ты молчишь? — спросил первосвященник Иисуса. — Скажи нам, ты ли Христос, Сын Божий?

— Ты сказал, — отвечал Иисус.

Тогда глава священников разодрал одежды свои и крикнул:

— Он богохульствует! Зачем нам еще свидетели?

И окружающие сказали:

— Повинен смерти.

Начали они плевать Иисусу в лицо и бить его.

— Угадай, Христос, кто тебя ударил? — кричали вокруг.

Петр вместе с другим учеником следовал за Иисусом до двора первосвященника. Этот второй ученик был знаком с первосвященником и вошел с Иисусом во двор. Потом он переговорил с привратницей и ввел во двор Петра. Тут раба-привратница говорит Петру:

— Не ты ли один из учеников того человека?

— Нет, — ответил Петр.

Между тем рабы и служители разложили во дворе огонь, потому что было холодно.

Петр стоял рядом с ними и грелся.

Отречение Петра

— Не ты ли один из его учеников? — спросили Петра.

— Нет, — сказал Петр.

Через час один из рабов первосвященника, родственник того, которому Петр отсек ухо, говорит:

— Не тебя ли я видел с ним в саду? Ведь ты тоже из Галилеи.

— Не знаю, о чем ты говоришь, — отвечал Петр.

В это время запел петух.

Оглянулся Иисус на Петра, и Петр вспомнил его слова: «Еще и петух не пропоет, как ты трижды от меня отречешься».

Вышел Петр вон и горько заплакал.

Увидев, что Иисус осужден, раскаялся в содеянном Иуда Искариот.

— Согрешил я, предав кровь невинную, — сказал он первосвященникам и старейшинам и хотел вернуть им тридцать сребреников, которые ему дали.

— Что нам до того! Смотри сам, — ответили Иуде.

Бросил Иуда сребреники в храме, пошел и удавился.

Первосвященники подняли деньги и сказали:

— Это цена крови, поэтому нельзя класть их в сокровищницу церковную.

Посовещались они и купили на эти деньги участок для погребения странников.

Повели Иисуса к римскому прокуратору Понтию Пилату. Вышел Понтий Пилат из дворца и спрашивает:

— В чем вы обвиняете этого человека?

— Не будь он злодей, мы бы не привели его к тебе, — отвечали ему.

— Судите его сами, по своему закону, — повелел прокуратор.

— Нам не позволено никого предавать смерти, — сказали иудеи.

И стали обвинять Иисуса.

Тогда Понтий Пилат опять вошел во дворец, призвал Иисуса и сказал ему:

— Ты царь иудейский?

— От себя ты это говоришь или другие тебе сказали? — спросил Иисус.

— Разве я иудей? Твой народ и первосвященники выдали тебя мне. Что ты сделал?

— Царство мое не в этом мире, — отвечал Иисус. — Если бы оно было в этом мире, мои служители встали бы на мою защиту.

— Итак, ты — царь? — уточнил Понтий Пилат.

— Правильно говоришь: я царь. Для того я и родился, для того и пришел в этот мир, чтобы свидетельствовать об истине. Всякий, кто от истины, слышит меня.

— Что есть истина? — заметил прокуратор.

Вышел Понтий Пилат к иудеям и сказал:

— Я не нахожу на нем никакой вины. Есть у вас обычай, чтобы в праздник я отпускал народу одного узника. Хотите, отпущу его?

Тогда все закричали Понтию Пилату:

— Не его отпусти, но Варавву-разбойника, что посажен в темницу за убийство.

— И все же: кого из этих двух вы хотите отпустить? — спросил Понтий Пилат. — Варавву или Иисуса?

— Варавву, — ответил народ.

Тогда приказал прокуратор бичевать Иисуса.

Воины сделали венец из колючего терна, возложили венец на голову Иисуса, одели его в пурпурные одежды и стали бить по щекам, приговаривая:

— Радуйся, царь иудейский!

Бичевание

И снова Понтий Пилат, желая отпустить Иисуса, вышел к народу:

— Вот я вывожу его к вам, чтобы вы знали: я не нахожу на нем никакой вины. Он — человек.

— Распни, распни его! — закричал народ.

— Возьмите его и распните сами. Он не виноват.

— По нашему закону он должен умереть, потому что провозгласил себя Сыном Божиим.

Вошел прокуратор во дворец и обратился к Иисусу:

— Откуда ты?

Но не отвечал Иисус.

— Почему не отвечаешь? — спросил Понтий Пилат. — В моей власти — распять тебя или отпустить.

— Не имел бы ты надо мной никакой власти, если бы не было тебе дано свыше, — отвечал Иисус. — Поэтому больше греха на том, кто выдал меня тебе.

И снова хотел отпустить его прокуратор, но иудеи закричали:

— Если отпустишь, ты не друг кесарю, ибо всякий, провозгласивший себя царем, противник кесаря.

Тогда была пятница перед Пасхой, шесть часов. И сказал Понтий Пилат иудеям:

— Вот царь ваш.

— Нет у нас царя, кроме римского императора! — послышалось в ответ.

Видя, что ничто не помогает, но только увеличивается смятение, Понтий Пилат приказал принести воды и умыл свои руки перед народом.

— Не виновен я в крови этого праведника, — сказал прокуратор.

— Кровь его на нас и на наших детях! — кричал народ.

Тогда отпустил Понтий Пилат разбойника Варавву, а Иисуса предал на распятие. Воины сняли с Иисуса багряницу, переодели его в прежнюю одежду и повели.

Тут встретился им человек по имени Симон, и человека этого заставили нести крест.

Иисус под тяжестью креста

Пришли они на место, называемое Голгофа, что означает «лобное место». Давали Иисусу пить, чтобы облегчить страдания, но Иисус отказался.

В три часа распяли Иисуса, а по сторонам от него распяли двух разбойников.

— Прости им, Отец Небесный! — говорил Иисус. — Не ведают они, что творят.

А Понтий Пилат приказал написать на кресте: «Иисус Назорей, царь иудейский».

Воины разделили между собой одежды Иисуса, но хитон никак не могли разделить, потому что он был не сшитый, а сотканный. И бросали воины жребий между собой, чтобы определить, кому взять хитон.

Проходящие смеялись над Иисусом: