Николай Медведев - Бог и человек по богословию В. Н. Лосского

Владимир Лосский был одним из тех, кто стремился показать Западу, что Православие — не историческая форма восточного христианства, а, непреходящая и кафолическая истина. Свидетельствовать об этом и было основной заботой его жизни, и, это же свидетельство побудило его работать в двух направлениях, которые — как он мыслил — друг друга дополняют: византийское богословие, органически продолжающее предание греческих отцов, и латинское Средневековье, в котором он искал — в частности, в образе мыслей М. Экхарта — пункты возможного совпадения с восточным Православием.

Этот двойной научный интерес В. Лосского продолжал традицию Петербургского университета, к среде которого принадлежала его семья, и из которой вышли, как знаменитые византологи, так и известные знатоки Западного Средневековья. Но, основным аспектом, определившим путь этого исследователя и богослова, был духовный аспект схизмы между Западом и Востоком. Те, именно, пункты, которые он считал наиболее оазделяющими христиан, и привлекли, в первую очередь, его внимание: учение об исхождении Святого Духа и учение о нетварных энергиях Божиих. [315] Прот. И. Мейендорф. Предисловие к книге В. Лосского Боговидение ‚ стр. 231. Мы видим, что все труды В. Лосского пронизаны этим двойным устремлением: сохраняя всю целостность Православия, вести диалог с христианским Западом.

В задачу настоящей работы не входило рассмотрение всех вопросов, связанных с исхождением Святого Духа, или, проблем, над решением которых предстоит поработать не одному поколению богословов. Важно правильно подойти к ним и благоразумно выделить главное от второстепенного.

Профессор В. В. Болотов, в своем известном исселовании «27 тезисов о Филиокве», разделил все вероучительные положения на три категории: а/ догмат, б/ святоотеческий теологумен и в/ частное богословское мнение. При этом, он охарактеризовал /несколько схематически/ область догмата, как область песеѕѕагіа; все же то, что не имеет абсолютной достоверности, а является лишь более или менее вероятным, он отнес к разряду теологуменов и частных богословских мнений. «Вполне соглашясь с основными мыслями проф. В. В. Болотова в данном вопросе, — пишет профессор–прот. Л. Воронов, — но, учитывая, что некоторые теологумены приобрели для целых Церквей /например, для Западной Церкви/ значение догматов, кажется допустимым не придерживаться слишком жесткого отождествления области догмата с песеѕѕагіа, как это, обычно, делается в школьном богословии. Ведь Бого- откровенную сущность догмата нужно отличать от способа его выражения. Кроме того, не включаются ли в область догмата, наряду с несомненными истинами веры, также и опыты прозрения Церкви /или Церквей/ в тайны веры, и попытки церковного сознания выразить как можно полнее, точнее и глубже, всю совокупность доступного ему цельного Божественного Откровения? И, не является ли, в этом смысле, область догмата более широкой, чем область безусловно необходимого /песеѕѕагіа/?» [316] Проф. — прот. Л. Воронов . Единство и разнообразие в православной традиции. «ЖМП» №10, 1970, стр.73–74.

Прот. Л. Воронов продолжает, высказывая свое мнение, что «безусловно необходимым и всеобщеобязательным /песеѕѕагіа в строгом и точном смысле слова/ является то, что неоспоримо принадлежит к сущности вероучения Древней Неразделенной Церкви эпохи семи Вселенских соборов. Положения типа «Филиокве·· могут, по–видимому, рассматриваться, как теологумены, трудно отделимые от сознания Западной Церкви. То же, или нечто подобное, можно, вероятно, сказать и о чисто западных догматах папского главенства и папской непогрешимости. К такого рода догматам нужно относиться с пониманием их важности для сознания многих верующих Западной Церкви, и с уважением к породившему их западному богословскому менталитету». [317] Проф. — прот. Л. Воронов. Единство и разнообразие в православной традиции.«ЖМП» №10, 1970, стр. 74.

Говоря о развитии богословия /что в Западной Церкви называется догматическим развитием/, митрополит Ленинградский и Новгородский Никодим сказал: «Живущая в Церкви истина необходимо имеет не только непреходящую Божественную Сущность, подлежащую благоговейному и неприкосновенному хранению, но, и способную, в известной мере, изменяться и совершенствоваться, человеческую форму исторически обусловленного выражения этой Божественной Сущности.

На протяжении ряда минувших веков, — продолжал митрополит, — Православные Церкви, будучи вынуждены занимать оборонительную позицию перед лицом инославной экспансии, нередко замыкались в рамках узкого конфессионализма. Dнастоящее время, отличающееся большой открытостью, ириническими устремлениями и ясным пониманием особой важности христианского служения миру и человечеству, долг любви обязывает православных богословов не просто хранить «есценное сокровище Православия в привычных и дорогих сердцу традиционных Формах, но и, действуя в духе сыновнего дерзновения верных чад Церкви, раздвинуть несколько рамки некоторых привычных, но, не касающихся существа веры, представлений, дабы ощутить самим и показать окружающим все богатство православного экуменизма». [318] Митр. Ленинградский и Новгородский Никодим /Ротов/. Предание и современность. «ЖМП» №12, 1972, стр.58. Трудно не согласиться с вышеприведенными высказываниями иерарха и богослова относительно мудрого подхода к «разночтениям» в богословии Церкви Запада и Востока.

Не без основания, Владимир Лосский в последние годы своей жизни смотрел на жизнь церковную, преуспевая в мудром спокойствии.

Не видел В. Лосский и тех изменений, которые произошли в мире после Второго Ватиканского Собора Римо–Католической Церкви. Экуменическое движение предполагает в своей основе развитие и укре-. пление христианской любви, которая, по слову апостола Павла долготерпит, милосердствует, не завидует, не превозносится, не гордится…все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит». /1 Кор.1?, 4–7/. А, если такая любовь есть, — на самые противоречивые межконЉессиональные разноречия можно найти приемлемое решение.

Учитывая всесторонне обстоятельства жизни, воспитания, среды, творческой деятельности Владимира Николаевича Лосского, следует отметить не только его потенциал, как ученого–богослова, но, также, и его высокую христианскую настроенность, одухотворившую все его работы, отметив их печатью верности сокровищам Неразделенной Церкви. В. Лосский ясно показал путь следования в Царство мира, благодати и любви, которые, по его убеждению, возможны только в Боге.

А. В. Ведерников. В. Лосский и его богословие, «БТ»№8, М,1972, СТР.219