Александр Мень - Православное богослужение. Таинство, Слово и образ

После пения "запричастного стиха" [62] "Запричастный стих" поется ар время причащения духовенства. и чтения молитв ко причащению царские врата открываются и священник с чашей выходит на амвон. Он читает молитву св. Иоанна Златоуста:

Подходя к Трапезе Господней, руки складывают крестообразно на груди и называют свое имя. После принятия Св. Тайн в воспоминание братской вечери причастникам дают "теплоту" (вино, разбавленное водой) и частицу просфоры [63] В память об "агапах". .

Благословив народ, иерей в последний раз выносит Чашу, и все склоняются перед ней. Поминальные частицы, вынутые из просфор и лежащие на дискосе, погружаются в потир со словами: "Отмый, Господи, грехи поминавшихся зде Кровию Твоею, честною, молитвами святых Твоих".

Св. Дары ставятся на жертвенник, антиминс складывается, священник произносит благодарственную ектению.

"С миром изыдем!" - этим возгласом Литургия завершается. Священник читает перед амвоном последнюю (заамвонную) молитву и совершает "отпуст" общее благословение с перечислением святых храма или праздника. Молящиеся подходят к священнику, чтобы приложиться ко кресту, который во время службы находился на престоле [64] После того как все подошли ко кресту, священник (или диакон) "потребляет" Св. Дары, оставшиеся в чаше. .

Религиозные праздники всегда занимали большое место в жизни народов, внося в нее радость, краски, раскрепощение. Они освобождали человека от гнета обыденности, давали ему соприкоснуться - пусть хотя бы на время - с иным, лучшим миром.

На всех широтах и во все времена основные праздники приурочены к циклам природы, к началу и концу сельскохозяйственных работ: наступление весны, первая пахота или сбор урожая, как правило, сопровождались праздничными обрядами.

В Ветхом Завете связь праздников с временами года тоже существовала, но языческий смысл торжеств как приобщения к силам природы был заменен благодарностью Богу за. Его спасительные деяния в истории [65] См. : И. Г. Троицкий. Библейская археология. СПб., 1913, с. 451 сл. . Пасха, Пятидесятница и другие священные дни стали своего рода возобновлением Завета, которое напоминало всем членам Общины о благословениях и обетованиях. Сезонный аспект ритуалов сохранился (ибо Бог присутствует и в тварном мире вообще и в труде человека в частности), но этот аспект отступил на второй план, а порой даже совсем был забыт.

В нашем церковном календаре легко найти отголоски иудейских и языческих праздников, однако духовная основа их строится на Евангелии и церковной истории.

Может возникнуть вопрос: если вполне естественно, что Церковь использует прообразы Ветхого Завета, то какое отношение имеют к ней языческие праздники и ритуалы?

Ответ заключен во вселенском характере самого христианства.

Борясь с многобожием, оно отнюдь не зачеркивало всех ценностей, которые содержатся в дохристианских учениях; иначе пришлось бы допустить, что миллионы людей, созданных по образу и подобию Божию, тысячи лет были целиком во власти лжи и самообмана. Учители Церкви решительно отвергали эту мысль. Св. Иустин, Афинагор, св. Феофил Антиохийский, св. Василий Великий и многие другие указывали, что в язычестве есть предчувствие Евангелия, что свет Откровения в какой-то мере был дарован всем народам.

Религиозные прозрения Азии и идеи античных философов - не что иное, как этапы великого пути богоискания. Человек многое постиг, многому научился; в христианстве же ему открылось то, чего не имела ни одна религия, - Личность Богочеловека. Тайна, которая смутно брезжила в старых мифах, поэзии и метафизике, стала реальностью в Вифлееме.

Праздники Древнего Востока и греко-римского мира порой заключали в себе глубокое мистическое содержание; в то же время они породили обычаи, освящавшие трудовую жизнь народа. Поэтому христианство сочло возможным и даже необходимым воцерковить эти традиции, обогатив их новым смыслом. Примеры такого воцерковления мы находим в истории праздников Рождества и Крещения.

День и месяц рождения Спасителя в Евангелиях не указаны. В поисках праздничной даты Церковь сначала выбрала 6 января. На это число падал праздник Эпифании (Богоявления), который торжественно справлялся в Египте и других странах. Ритуалы Эпифании были посвящены ожиданию божественного Избавителя. Вполне понятно, что Церковь с полным правом могла принять этот праздник и даже оставить за ним прежнее название. С конца II века христиане Египта отмечали Богоявление как день Рождества Христова.

Но уже в середине IV века предпочтение было отдано 25 декабря, когда народы империи праздновали "рождение Непобедимого Солнца". Дневное светило поднималось на один градус над точкой зимнего стояния, и люди славили божественный Свет, грядущий в мир. Для Церкви же 25 декабря превратилось в прославление родившегося на земле Христа. Январский праздник не был, однако, отменен. Его отождествили с днем Крещения Господня.

В подобных фактах противники христианства часто хотят видеть доказательство его происхождения из культа Митры, Осириса и других языческих богов. Но следует помнить, что почти все праздники Церкви возникли после того, как Евангелия были уже написаны и вера Христова распространилась от Парфии до Гибралтара.

Наложение церковных праздников на священные времена древних культур св. Отцы рассматривали как сознательный акт Церкви, желавшей увязать элементы этих культур с новым христианским образом жизни.

Для фиксации праздничного круга Церковь избрала египетский календарь, реформированный Юлием Цезарем (46 год до н. э.). В свое время календарь этот был наиболее совершенный. Но позднее на Западе были замечены его недостатки, и в 1582 году, по инициативе папы Григория XIII, там ввели так называемый "новый", или григорианский стиль. Из поместных церквей Востока его признали Константинопольская, Элладская, Александрийская, Антиохийская, Кипрская, Румынская, Финляндская и Македонская, Американская, Польская, Болгарская и Чехословацкая. Русская церковь, так же как Иерусалимская, Грузинская и Сербская, сохранили старый стиль, поскольку григорианский календарь в свою очередь ждет реформы.