Хаям Маккоби - Революция в Иудее (Иисус и еврейское Сопротивление)

Помимо мистериальных культов существовало и такое, частично родившееся из них, движение, как гностицизм. Оно также заимствовало элементы из стоической философии и из вавилонской астрологии. Раньше многочисленные гностические секты нередко считались христианскими ересями, но похоже, что гностические секты уже существовали прежде, чем появилось христианство, и объяснение христианства в терминах гностицизма может оказаться более достоверным, чем обратное.

В гностицизме имелся Спаситель (по-гречески «Сотер»), и он был одним из Троицы божественных существ. Этого Спасителя называли также «Сыном Божьим». Чтобы спасти человечество от страданий в этом мире Тьмы, под тиранией Семи Планет, Спаситель добровольно отправлялся в изгнание со своего места в мире Света. Он искупал человечество своим страданием, а затем восходил на Небо, чтобы воссесть там во славе рядом со своим Отцом. Интересным и многозначительным фактом было то, что писания гностиков, даже до возникновения христианства, были резко антиеврейскими. Они сочинялись в таких центрах, как Антиохия и Александрия, где греко-еврейское культурное соперничество было особенно сильно.

Гностики включали в свои теории еврейского Бога, но в качестве демона, Творца (Демиурга) этого злого падшего мира, избавить нас из которого является Спаситель. Однако и сами евреи не обладали полным иммунитетом к соблазнам гностицизма, и кое-что из него проникло в их мистическую традицию, культивировавшуюся неофициально и в узких кругах, а впоследствии перешедшую в каббалу. Но в целом евреи оказали гностицизму сопротивление, так как он выражал дуалистический взгляд на жизнь, ненависть к миру и к телу, и содержал противопоставление тела и души, совершенно чуждое иудаизму. Одной из основополагающих доктрин гностицизма было «тело есть могила» (по-гречески здесь игра слов: «сома сема»).

Важной характерной чертой гностицизма была его ненависть к сексуальной стороне человеческой природы. Гностические секты были обычно крайне аскетическими, они запрещали половые сношения даже для произведения потомства. Но порой (и эта тенденция наличествует во всех радикально аскетических группах) впадали в обратную крайность и предавались диким сексуальным оргиям в попытке избавить секс от всякой греховности и вины [50] Открытие в 1945 г. библиотеки гностических текстов в Наг-Хаммади в Верхнем Египте весьма расширило наши знания о гностицизме. Еще предстоит большая работа по их изучению, но представляется весьма вероятным, что некоторые из них являются переводами или переработками дохристианских текстов ( прим. ред. ). .

Все религии и секты, описанные выше, объединяют следующие характеристики: это движения от жизни к призрачному миру, движения, отказывающиеся от согласованных действий в политике ради сосредоточения на отдельной личности. Конечно, это можно рассматривать как проявления повышенной «духовности», отвращения к материализму и заботы о развитии божественного потенциала в человеческой природе. Но с другой стороны, придется признать, что подобные движения порождены чувством отчаяния.

Их целью является спасение, избавление от людского бытия, которое рассматривается как непоправимо падшее и выродившееся. Гилберт Марри справедливо назвал все духовные движения эллинистического мира «утратой мужества» и «Великим Крахом» [51] Murray G. Five Stages in Greek Religion. L., 1935. . Крах этот очевиден не только в религии, но и в сфере философии, этого великого гуманистического движения, которое Греция подарила миру в дни своего расцвета.

Философией эллинистического мира были стоицизм и эпикурейство. Обе школы были благородными, вдохновляли многих великих людей и даже иногда побуждали отдельные личности к благородным поступкам. Но в конечном счете обе эти школы были горестны и безнадежны, они видели мудрость в том, чтобы приглушать человеческие чувства и восторженный энтузиазм. И не возлагали никаких реальных надежд на политику и сотрудничество человеческих существ. Если Платон и Аристотель сделали полис центром своих чаяний, рассматривая философа как гражданина и законодателя, то стоики и эпикурейцы видели в философе отчужденную личность, стремящуюся отрешиться от злого мира.

Несомненно, отчаяние было порождено безысходной, безнадежной политической ситуацией. По мере развития военного деспотизма все больше и больше людей лишались права самоуправления и самоопределения. Они оказывались в бесчеловечном мире, настолько находящемся во власти неодолимых сил, что внешнее действие казалось лишенным смысла. Тогда люди обращались внутрь себя. Эллинистический мир отнюдь не страдал от упадка религии, как часто полагают. Никогда еще не было так много религии. Абсолютная неправда, будто христианство пришло в мир, задыхающийся от отсутствия духовных учений о спасении души и обретении Неба. Оно было всего лишь наиболее успешной из религий спасения. Христианство не шло против течения, напротив, его сильнейшим образом несло по течению. Религией, действительно противостоявшей тенденциям эпохи, был иудаизм.

Два народа остались сравнительно непроницаемыми для потопа мистических религий утешения: это были римляне и евреи. Несмотря на жестокость римлян по отношению к евреям, несмотря на войны, поднятые евреями против их господ, между ними имелось нечто общее. Оба народа твердо держались за этот мир. Любопытный факт: римляне никогда не были подлинными антисемитами, подобно грекам. Они достаточно часто обличали евреев за их мятежный нрав, но никогда не совершали действительно антисемитского шага, состоящего в том, чтобы отвести евреям космическую роль земных представителей Злого начала. После двух еврейско-римских войн, начиная примерно с 200 г. н. э., римляне относились к евреям с уважением вплоть до того времени, когда Римская империя была обращена в христианство.

Евреи не остались полностью невосприимчивы к религии отчаяния. Их апокалиптическая литература, как, например, Книга Еноха, написанная незадолго до времени Иисуса, имеет дуалистический, истерический тон, чуждый духу Писания. Однако и она весьма отлична от сочинений гностиков или мистериальных культов. Апокалиптические сочинения лишены всякого чувства политической реальности и полны ожидания грандиозных сверхъестественных событий, которые приведут к искуплению Израиля, но развязкой этих событий является Царство Божие на земле, а не на Небесах. Даже ессеи, удалившиеся в монашеские общины и избравшие воздержание от всякой практической политики, лелеяли, как показывают свитки Мертвого моря, видение последней битвы, которая приведет к поражению римлян и к установлению Царства Божьего, мира и процветания на земле. Они не удалялись в мир грез, населенный воображаемыми существами, в котором римлян более не существовало, а все земные дела не имели никакого реального значения.