Юрий Грачёв - В Иродовой Бездне.Книга 1

Но сердце и во сне: ближе

Господь к Тебе, Ближе к Тебе!

Лева вышел на кафедру. В рука он держал маленькую Библию, ту самую, которую подарили ему родители и которая теперь всегда была в его полевой сумке. Он открыл «Евангелие от Иоанна» и прочел: «Сия есть заповедь моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас. Нет больше той любви, как если кто душу свою положит за друзей своих. Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам».

Сердца Левы трепетно билось. Сотни взоров были обращены к нему. Тут были близкие братья и сестры, но были те, которые пришли сюда в поисках истины. Лева говорил от сердца, объясняя что любовь человека к человеку является заповедью Христа и что, только исполняя эту заповедь, можно иметь в жизни настоящую радость, радость совершенную. Высшее проявление любви — положить душу, жизнь свою за близких.

Лева рассказывал, какую любовь Христос явил, положив жизнь за мир людской, который возлюбил. Исполняя заповедь Христа, можно быть не только спасенным, не только смотреть на себя, как на дитя Божие, но стать другом Христа. Это самое лучшее. Хорошо иметь близких верных друзей, с которыми делишь все. Но часто их с нами нет. И вот Христос обещает быть нашим лучшим другом, идти с нами. Но для этого нужно только одно условие: «Вы друзья мои, если исполняете то, что Я заповедую вам». Только исполняя Его заповеди, мы становимся друзьями Христу, а Он — нашим действительным, верным, задушевным Другом.

— Это не слова, это факт, Я его испытал на себе. Был момент, когда я сомневался во Христе, но когда я покаялся, Он стал моим Спасителем, Учителем. Он был близко ко мне. я молился Ему. Теперь же, когда я пошел дорогой, чтобы больше любить верных Ему, Он стал моим Другом. У меня много братьев и сестер, есть близкие друзья, но я с ними в разлуке. Только Иисус, и только Он, действительно оказался другом.

— Меня часто спрашивают, — продолжал Лева, — почему ты путешествуешь один? Мне же кажется этот вопрос странным. Ведь я никогда не один. Мы идем вдвоем. Идет Иисус, и я с ним. Это большая дружба, это невозможно пересказать словами, ибо это сознается не только умом, но чувствуется всем сердцем.

Делясь опытом своей жизни, Лева раскраснелся, глаза его сверкали. Заканчивая свое слово, он, прижимая к груди Библию, сказал:

— Быть в дружбе со Христом — это самое лучшее. Тогда раем пустыня глядит. Будем исполнять Его заповедь — любить друг друга, и лучший Друг Иисус будет с нам во все дни до окончания века…

После этого все, встав, спели:

Я Друга дивного познал и есть ли в мире равный?

Любил меня, когда не знал Его любви я славной.

Какая сила разорвет союз с Ним мой сердечный,

Иль час невзгод, иль час забот? Нет! Я Его навеки!

На кафедру поднялся Сергей Павлович, отец Левы. Он раскрыл большую Библию, лежащую на кафедре, и прочел из «Послания к Римлянам» 8:32–39: «Тот, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не даруем нам и всего? Кто будет обвинять избранных Божиих? Бог оправдывает их. Кто осуждает? (Христос) Иисус умер, но и воскрес; Он и одесную Бога, Он ходатайствует за нас. Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? Как написано: «За Тебя умерщвляют нас всякий день; считают нас за овец, обреченных на заклание.

Но все сие преодолеваем силою Возлюбившею нас. Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисуса,/Господе нашем».

Он говорил о великой любви Божией, познав которую, человек может исполнить заповедь Христа — любить друг друга. У отца был громкий голос, и когда он говорил, увлекаясь и громогласно возвещал то, во что верил. Слушая, Лева вспомнил, как мама не раз просила его говорить потише, но он, улыбаясь, отвечал ей, что глуховатые очень благодарят его. И теперь Лева радовался, что ни испытания, ни болезнь не снизили энергии отца,! Любовь Божия пребывала в нем, и от избытка сердца говорили уста,

Громко и ясно подчеркивал он, что никто и ничто не может отлучать верующих от любви Божией. Как малое дитя хорошо развивается и здорово на груди матери, ощущая ее любовь, так и дитя Божие живо и здорово только в любви Христа.

В своей речи отец особенно отметил, что препятствия, трудности мы преодолеваем не своей силой, а силой Возлюбившего нас. Пользуясь этой силой, мы останемся верными Господу до конца, хотя не поют уже хоры, хотя прекратятся собрания и не будет молитвенных домов, все лишения духовной жизни преодолеваются силою Возлюбившего нас, и будем верны до конца.

В выражении лица, л жестах проповедника была полная уверенность в том, что поколебать веру в Христа невозможно. Всей своей жизнью он доказывал это и, по полученным много лет спустя сообщениям, в последние предсмертные минуты жизни вел душеспасительные беседы, заботясь не только о себе, но и об окружающих.

После проповеди потоки горячих молитв вознеслись к небу с просьбой к Возлюбившему сохранить до конца веру, надежду, любовь.

По окончанию собрания общим пением спели:

Непобедимое дано вам знамя,

Среди гонений его вознесем…

Радуясь, носим бесчестие мира,

Чтобы исповедовать Имя Христа,

Лишь на Него мы глядим с упованьем…

Несколько тихих, светлых дней провел Лева к общении с отцом. Но не только с ним. В Красноярске было много ссыльных братьев, например. Носков с Дальнего Востока и другие с разных краев страны. Со всеми Лева имел близкое общение, расспрашивал о настроении и утешал их Словом Божиим.

Все это были, в большинстве случаев, пожилые, семейные люди, просто рабочие и служащие, которые одновременно проповедовали в общинах. Все они очень тосковали о своих детях и женах, терпели лишения, но никто из них не выразил никакого ропота или огорчения против власти. Наоборот, Лева всегда слышал, что они понимали, что их испытания — воля Божия, что Господь очищает и переплавляет их в скорбях.

Никто из них не думал и не сделал отречения от веры. Ведь каждый из них, кто написал бы в газету статью о разочаровании в своей вере во Христа, мог бы значительно облегчить свою участь. Все они были полны решимости страдать до конца, зная, что здесь временное, впереди — вечность. Многие из них почили, не вернувшись к своим семьям, близким. Они приобщились к великому сонму страдальцев Христа.

Не раз Лева ходил в Красноярскую тюрьму с передачами. Высокая, многоэтажная, каменная, стояла она среди простых домов. Ходила с ним одна из сестер, по профессии прачка, которая особенно ревностно относилась к заботам о заключенных. Свидания Леве не дали.

— Ничего, — утешала его сестра. — Бог даст, еще встретишься с этими братьями и порадуешь их.