Жиль Кепель - Джихад. Экспансия и закат исламизма

«Братья» участвовали в парламентских выборах, на которых получили несколько мест. Критикуя режим, когда тот казался им слишком зависимым сначала от Англии, а потом от Америки, и иногда подвергаясь по этой причине репрессиям (правда, не слишком жестоким), они оказывали ему значительную помощь в борьбе с насеристской и левой оппозицией, за что пользовались благосклонностью властей. О «Братьях» на Западном берегу реки Иордан в рассматриваемый период см.: Cohen A. Political Parties in the West Bank under the Jordanian Regime, 1949–1967. L.: Ithaca Press, 1982.

О жизни и деятельности Абдаллаха Аззама в 1967–1970 гг., помимо его биографии (http://azzam.com), см.: аль-Гарайбе И. Указ. соч. С. 77–79.

См.: Bar Sh. Op. cit. P. 36–39. В октябре 1998 г. генеральный инспектор (муракибамм) сирийских «Братьев» Али аль-Байянуни по-прежнему находился в Аммане, откуда он распространял бюллетень «Ахбар ва ара» («Новости и мнения») с выдержками из материалов арабской прессы, которым всякий раз предпосылалась небольшая редакционная статья. Али поделился с нами своими демократическими убеждениями (схожими взглядами иорданских «голубей») и выразил желание найти modus vivendi с сирийским режимом, чтобы «Братья» могли мирно заниматься своей деятельностью в этой стране (из личной беседы с автором, Амман, октябрь 1998 г.).

См.: GlasmanP.-W. Op. cit. Свидетельства, собранные автором, показывают, что королевский двор и «Братья» заранее договорились о расширении успеха последних за счет сиюминутных электоральных диспозиций. Изменение в последний момент правил проведения следующих выборов (1993 г.) позволило сократить количество депутатов из «Братьев».

См.: Аль-Гарайбе И. Муадалат фи ль-харака аль-исламийя аль-урдунийя [Равновесие сил в иорданском исламистском движении] //Аль-Хайят. 1997. 5 июля, а также запись личной беседы с автором (Амман, октябрь 1998 г.). Аль-Гарайбе различает две конкурирующие «группы интересов» среди «Братьев». Первая (так называемая «ассоциация исламского центра») контролировала исламский госпиталь в Аммане (частный и дорогой), сеть начальных и средних школ «Аль-Аркам» (не имела никакого отношения к одноименной малайской группе) и инвестиции «на сумму не менее 100 млн иорданских динаров». Она составляла базу поддержки «ястребов» внутри движения (см. ниже), которые, по словам автора, возглавляли движение в 70-е и 80-е годы. В октябре 1998 г. мы были приняты в помещении одной из этих школ Мухаммадом Абу Фаресом (см. ниже), одним из самых красноречивых представителей этого течения (договаривавшийся со мной о предстоящей беседе удостоверился перед этим, что я не еврей). Главным символом второй группы интересов (так называемой группы «исламского университета») являлся частный университет в городе Эз-Зарка. Его основал в 1994 г. и с тех пор возглавляет Исхак Фархан (см. ниже), в 1999 г. — председатель Партии исламского действия (см. ниже). Он является одной из главных фигур в «голубином» стане «Братьев», именно он контролировал движение в 90-е годы. Будучи человеком очень радушным, он принял нас в стенах университета, богатое убранство которого бросалось в глаза каждому, кто привык к аскетической обетановке студенческих городков Ближнего Востока, да и большинства европейских университетов. Альбом первого поколения выпускников (1997–1998 гг.) представлял собой прекрасное многоцветное издание в твердой обложке на глянцевой бумаге, на каждой странице которого были представлены фотографии студентов и преподавателей (по примеру частных американских колледжей). Это впечатляющая коллекция бородачей в галстуках, причем мощь бороды уменьшалась в зависимости от преподаваемого предмета (от шариата до английского языка). Здесь же — и дамы в мусульманских платках (5 из 78 — четыре студентки и одна преподавательница — сфотографировались с непокрытой головой). Среди студентов-отличников, облаченных в тоги, лишь 31 носил бородку, подстриженную по последней моде и отнюдь не свидетельствовавшую о благочестии ее обладателя. 73 лауреата снялись гладко выбритыми. Все лица студентов буквально источали здоровье: видимо, это связано с суммами, которые родители платили за их обучение (20–30 тыс. франков в год). Впечатление о состоятельности семей студентов усиливалось при виде обилия автомашин на студенческих автостоянках. Без сомнения, университет был исламским, хотя это и не следовало из его названия. В то же время он являлся частным, и это говорило о том, что «Братья» присутствовали на рынке высококачественного платного образования, конкурируя в этом с нерелигиозными учреждениями (см.: AugeJ.-C. Le public du prive: Memoire de DEA, Institut d'Etudes politiques de Paris, 1996). Наконец, на первой странице альбома приводился список членов административного совета университета. Ключевые посты в нем занимали представители «голубей» из организации «Братьев-мусульман» (а также те, кто решился на сотрудничество с режимом в 1997 г. и был исключен за это из рядов «Братства», — А аль-Акайле и Б. аль-Уммуш). См.: Джамиат аз-зарка аль-ахлийя: Аль-китаб ас-санави. Аль-фаудж аль-авваль 97/98. 1419 х.

См.: Milton Edwards В. A Temporary Alliance with the Crown: The Islamic Response in Jordan // Islamic Fundamentalism / Ed. J. Piscatori. P. 88–108. Автор дает подробное описание рассматриваемого периода.

Если не считать Партии исламского освобождения (Хизб аттахрир аль-ислами), основанной в 1948 г. шейхом Набахани — сторонником постепенного проникновения во власть с последующим переходом к насильственным действиям. В 50-е годы в Иордании эта партия была разгромлена. Об этом движении см.: Taji-Faruki S. A Fundamental Quest…

Об «Армии Мухаммада» см.: Milton-Edwards В. Climate of Change in Jordan's Islamist Movement // Islamic Fundamentalism in Perspective / Ed. A. Ehteshami and A. S. Sidahmed. Boulder: Westview Press, 1996. P. 127–130. См. также: GlasmanP.-W. Op. cit.Автор упоминает об арестахв 1994 и 1996 гг. других «афганцев», обвинявшихся (не особо доказательно) в совершении и планирование терактов. Широким освещением в прессе реальных или мнимых злодеяний этих людей режим предупреждал «Братьев», что были такие границы, которые не следовало преступать.

Так, Мухаммад Абу Фарес, палестинец по происхождению и один из руководителей радикального крыла, выступал против любого участия в «немусульманском правительстве», хотя и допускал присутствие представителя этого течения в парламенте, которое рассматривалось как место для распространения даава — послания веры. При этом он не признавал никакой позитивной ценности за понятием «демократия» (см.: Абу Фарес М. Аль-мушарака би ль-визара фи ль-анзыма аль-джахилийя [Участие в правительстве при режимах джахилийи]. Амман, 1991). Напротив, Исхах Фархан выступал за участие исламистов в правительстве, но на определенных условиях, ибо «любой вклад, который помогает устранить несправедливость, установить справедливость и расширить сферу реформирования общества, намного лучше, чем политическая изоляция». Он также считал, что «демократия» является «западной концепцией», но что использовать ее дозволительно и «не противоречит основополагающему принципу шура («совещательности») в исламе». См.: Farhan I. The Islamic Stand towards Political Involment (with Reference to the Jordanian Experience). Amman: Dar el Furqan, 1997. Большая «теоретическая дистанция» между позициями двух видных представителей «Братьев-мусульман» показывала также, насколько трудно было последнему сформулировать мобилизующую идею, которая предполагала бы разрыв с существовавшим порядком.