Юлиус Эвола - Метафизика пола

В заключение небезынтересно отметить, что наиболее глубокий смысл неподвижности мужчины в символике пола, на который следует указать, заключается в аналогии ее с иератической или царской неподвижностью, которые обе и есть неотъемлемые черты истинно мужественного.

Продолжим наши "штудии" рассмотрением некоторых особых аспектов sacrum пола.

Прежде всего - о "фаллическом культе". Историки религий обычно придают ему чисто натуралистический, если не "непристойный" смысл, сводя к культу плодородия, плодовитой вирильности, многочадия. Но все это [285]- внешнее, выродившееся, простонародное. Изначально фаллический символ выражал принцип трансцендентной, сверхприродной, магической вирильности, что вовсе не тождественно приапизму и "мужской силе". Phallus связан с мистериями восстановления, строительными силами как в прямом, так и в переносном смысле. Фалличным было искусство погребения и создания хробниц, прежде всего в Греции и Риме. Там, среди лепных узоров, мы часто встречаем именно его. Мы уже вспоминали о текстах, в которых итифаллический - то есть с эрегированным фаллосом - бог выступает как образ первоначального бытия, Adamas, "неуничтожимого". О нем же в древнем тексте сказано: 'То, что стояло, стоит и стоять будет". Итифаллический символизм вообще выражает все прямое, правое, побеждающее, противоположное поваленному и поверженному. Метафизически развивая изначально положенное, древние вновь и вновь воспевают "то, что стояло, вздымаясь, полное силой, что стоит неизменно, омываемое потоками Вод" [286]- это сказано об итифаллической статуе Гермеса. В египетской традиции (ее солярных аспектах,противоположных символизму "согнутой богини") итифаллический tjpr Осирис воплощает не плодородие и деторождение - Следствия смерти - и не самое смерть, влажное начало родов и желаний, но, напротив,- восстание из мертвых. "О, бог, рожденный phallus'om, протяни мне руки",- в частности, гласит египетская надпись под изваянием смерти, выходящей из могилы. "О, phallus, внезапно побивающий супротивников солнечного бога! Силою твоего phallusa я сильнее сильных, могущественнее могущественных!" [287]Скульптурный Осирис как бы демонстрирует свой phallus - символ восстановления, прототип ему верный. В Египте существовали фаллические мистерии, и, по свидетельству Диодора Сицилийского, всякий, желавший стать жрецом какого-либо культа, проходил фаллические инициации. А вот свидетельство иной традиции: на берегах Инда phallus-lingam - один из атрибутов Шивы. Аскеты носят на себе амулет с его изображением. Причем не в качестве символа плодовитости, вроде Пана или Диониса, но, напротив, свидетельствуя о скрытой силе vnya активной, аскетической вирильности, преодолевающей условный мир.

Отсюда проистекает уже выродившийся символизм антично-римского мира, когда простолюдины носили изображение phallus'a. Это был талисман от нечистой силы, колдовства и порчи; здесь звучат бесспорно искаженные отголоски древнего знания о светлой вирильности, расточающей и попирающей демонов. Вот почему изображения phallus'a на стенах некоторых храмов (не только Вакха, Венеры, Приапа, но и Юпитера, Аполлона и Гермеса) считались очищающими от скверны и нейтрализующими враждебные человеку силы. Phallus присутствует и в имперском культе - по свидетельству Плиния, император, передвигаясь на триумфальной колеснице, сам держал в руках его изображение. Согласно античной мистике, Юпитер есть светоносно-ураническое начало военной победы. Именно это, а вовсе не натурализм и приапизм, было главным содержанием фаллического культа в традиционном мире.

Не лишено интереса и еще одно обращение к египетской традиции. Согласно известному мифу, Осирис разорван на куски, однако вновь собран и восстановлен. Утерянным остается только его phallus. Воспоминание об этом - символ прохождения мира Единого сквозь количественную раздробленность. Примордиальное бытие ищет восстановления в человеке и через человека. Лишенный phallus'a символически лишен не физической, а трансцендентной вирильности, творческой силы и божественной магичности. Он восстанавливает ее через посвящение, а именно через посвящение Осирису. Тема phallus'a Осириса - лишь один из вариантов всеобщей темы утерянной и должной быть обретенной вещи: тайного и забытого слова, небесного напитка и даже самого святого Грааля.

Мужской аспект sacrum пола обычно так или иначе соприкасается с двусмысленным и даже опасным женским. Не только пуританские и враждебные сексу религии относятся к женщине как к чему-то "нечистому" предписания чистоты как запрета касаться женщины повсеместны. Однако "нечистота" - не моральное понятие. Оно объективно, вцелично и связано с известными сущностными сторонами женской природы. Нетрудно понять, что речь идет о наступлении женской зрелости, о месячных.

Особенно отчетливо это выражено у некоторых "диких" народов, девушки которых с появлением первых признаков созревания изолируются не только от соплеменников, но и от солнца. Утверждают, что девушку "одолела мощная сила… Если не держать ее в узде, она разрушит не только саму девушку, но и всех вокруг." Данное табу относится к таинственной энергии, этически нейтральной, но способной при определенных обстоятельствах оказаться разрушительной. Наступает следующая менструация - и девушку снова изолируют. Доказательство тому, что речь идет о силе именно физической природы, - то, что одежду девушки сжигают. [288]У некоторых народов кровотечение, прикосновение к покойнику и роды как бы одно и то же и в равной степени требует очистительного ритуала: роженица считается нечистой - ее следует изолировать и совершить над ней определенный обряд. Эллинский храм в Теме- носе был предназначен в частности для этого. Многим народам известно об опасности преждевременных родов - из-за выброса накопленной и нерастраченной энергии. В частности, в Римско-католической и Англиканской Церкви (как и в Православной - прим. перев.) существует особый обряд, называемый по-французски "relevailles" (очистительная молитва или благословение после родов), свидетельствующий о сохранившейся древней вере в то, что "женщина, у которой произошел выкидыш, должна быть очищена, но не в медицинском, а в религиозно-духовном смысле. Есть даже народное поверие: если после родов женщина не "получила" очистительной молитвы, ей опасно выходить из храма. [289]

При этом небезынтересно, что, как это ни покажется странным, двусмысленность и опасность женского существа в меньшей степени связана с афродической ролью женщины, чем с деметрической (материнской). Все традиции связывают женскую "опасность" и "нечистоту" именно с месячными - явлением, относящимся к материнской, а не афродическо-дионисийской природе женщины. От menstruum, от материнства исходит угроза самому ядру вирильности. В Законах Ману говорится, что "мудрость, крепость, сила, мощь и жизненная энергия мужчины при приближении к женщине, у которой происходят месячные, исчезает полностью". Аналогичные верования мы встречаем у северо-амери- канских индейцев, полагающих, что "одно присутствие женщины в этом состоянии способно ослабить мощь даже святого человека". [290]В Риме девственницы-весталки прекращали свои функции на опасное время; в Мидии, Бактрии и Персии в это время женщины не должны были приближаться к святыням, в частности, к огню. У православных греков женщинам на это время запрещается приступать к Причастию и прикладываться к иконам, а во многих районах Японии существуют строгие запреты на посещение храмов и молитвы богам и добрым духам. В Индии, согласно Nitua-Karma и Padma- purana "в этот период женщина не должна думать ни оБоге, ни о солнце, ни о жертвах и молитвах". У древних евреев соитие с женщиной во время менструации каралось смертной казнью; зороастризм считал это грехом, которому нет прощения. Исламский кодекс Sidi Khebil гласит: "Тот, кто наслаждается женщиной во время ее месячных, теряет силу и спокойствие духа". А вот старо-английские стихи, цитируемые Эллисом: "Oh, menstruating women, thou'rt a friend - from whom all nature should be closely screened". [291]