Монахиня Евфимия - Испытание чудом. Житейские истории о вере

– Хочешь остаться жить со мной? – спросил он Марию, смиренно стоявшую перед ним.

– Да… – робко пролепетала она.

«Что ж, – подумал Аврамий, благословляя девочку. – Как видно, Сам Господь призвал Марию в лик Своих невест… Мария избрала благую часть, которая не отнимется у нее… Дивна дела Твоя, Господи, вся премудростию сотворил еси…»

Как видно, Сам Господь призвал Марию в лик Своих невест… Мария избрала благую часть, которая не отнимется у нее…

Из этих раздумий Аврамия вывел голос отца Стефана:

– А что делать с ее наследством, отче?

– Возьми его себе, – ответил Аврамий. – И раздай нищим.

Поблагодарив друга и пожелав ему помощи Божией, отец Стефан поспешил удалиться. Как в прошлый раз, когда Аврамий пожертвовал ему на Богоугодные дела наследство своих родителей…

Аврамий поселил Марию в своей старой келье. И принялся наставлять ее в иноческих добродетелях. Через дверь, соединявшую их кельи, он обучал племянницу молитвам и Псалтири. Читал ей Священное Писание и жития святых. А также убеждал девочку неукоснительно и бесповоротно следовать избранному ею иноческому пути. Ведь монашество – верный путь к спасению. Не то что жизнь в миру, который подобен аду. Или утонувшим во грехах городам Содому и Гоморре, которые Господь за нечестие их жителей раз и навсегда стер с лица земли. В миру праведники так же редки, как жемчужины – в навозной куче. Ибо большинство мирян руководствуется не заповедями Божиими – собственными страстями. Прежде всего – похотью, завистью и гордыней. Возможно ли после этого спасение для живущих в миру? Мария должна быть благодарна Богу за то, что Он причислил ее к овцам Своего избранного стада, к лику Своих невест, и страшиться нарушить верность Небесному Жениху. Ведь тогда ее ожидают вечные мучения в геенне огненной, несравненно большие, чем все земные муки, вместе взятые. Тогда она погибнет навеки!

Впрочем, Марии не требовалось постоянно напоминать о долге перед Богом и об адских муках для тех, кто нарушит его. Девочка была на редкость послушна и смиренна. Она не роптала ни на отсутствие нарядов и игрушек, ни на строгость поста, ни на краткость сна, ни на необходимость молиться днем и ночью. Когда же Аврамий спрашивал племянницу, не нужно ли ей чего-нибудь, Мария, не поднимая глаз, лепетала:

– Отче, помолись за меня Богу, чтобы я могла избавиться от лукавых помыслов и вражьих козней…

И Аврамий, что следил за духовным возрастанием племянницы ревностней и строже, чем мать наблюдает за тем, как растет ее дитя, радовался, слыша это. Как же Мария чиста душой, как усердна в молитвах, безгранично предана Богу! Вот они, благодатные плоды его духовного руководства, его непрестанных забот о спасении души этой девы – кроткой агницы, нескверной голубицы, смиренной невесты Христовой!

Мог ли он знать, что все его труды пойдут прахом?! Где теперь скитается его злосчастная племянница, ставшая богоотступницей? Ведь разве не предала она Бога, нарушив обеты, данные Ему? Проклята она, и есть, и будет, если только не обратится к покаянию! [60] Перифраз из «Наставлений монахам подвижнических» преподобного Феодора Студита (слово 82).

Возврати ее, Боже спасений наших, и отврати от нее ярость Твою! [61] Перифраз Пс. 84, 5 (в русском переводе: «Восстанови нас, Боже спасения нашего, и прекрати негодование Твое на нас»).

День сменял день, месяц сменял месяц, но о пропавшей Марии не было никаких вестей. Беглянка словно канула в никуда, как оброненный перстень – в бездонный колодец. Ни вести, ни следа.

А на исходе второго года после ее исчезновения к Аврамию, как всегда нежданно, наведался отец Стефан.

– Вот что, отче! – заговорщическим шепотом произнес он, опасливо озираясь по сторонам, хотя вокруг не было ни души. – Я пришел предупредить тебя…

– О чем? – недоуменно спросил Аврамий.

– Да разве ты не знаешь? Впрочем, откуда тебе? Ты ведь слишком простодушен, слишком чист душой… Да и кто бы мог подумать?! Какое искушение!

– Да что случилось?

– Не мне бы говорить тебе об этом, отче! – горестно воскликнул отец Стефан, воздев очи горе и молитвенно сложив ладони. – Но ради нашей былой дружбы я должен сказать тебе правду. Как говорится, истина дороже. Твоя племянница Мария… Ее видели в одном городе, не так далеко отсюда.

Знаешь Асс? Так вот, она живет там в гостинице «Прелестное местечко». Она…

Если бы Аврамий услышал: «она умерла», то ужаснулся бы меньше.

– Увы, это правда! – донесся до него голос отца Стефана. – Мой знакомый сам ее видел! Ему сказали, будто она там пользуется спросом… успехом. Да что с тобой, отче?! Ах да, понимаю. Это же твоя воспитанница, твоя духовная дочь… Что ж, увы, в семье не без урода. Поверь, я от всего сердца сочувствую тебе. Потому-то и пришел предупредить тебя. Нужно что-нибудь предпринять прежде, чем эта история получит огласку. Кстати, я в свое время слыхал любопытную историю про одного старца-прозорливца, который помолился об одной девице – та и умерла. Ты ведь у нас великий молитвенник, отче… А эта… все равно уже погибла. Да, вот еще что…

Отец Стефан снова опасливо оглянулся по сторонам:

– Не говори никому, что это я тебе о ней рассказал. Да и о том, что мы с тобой знакомы – тоже не говори никому. Мало ли что. Ведь скоро о том, чем теперь занимается твоя племянница, узнают все… А я и так человек опальный. Только-только в священники рукоположили – а ведь я в Церкви, почитай, с детства… Врагов хоть отбавляй. А все потому, что я их праведнее. Как Господь сказал: все, хотящие благочестиво жить, гонимы будут… Прощай, отче.

– Прощай, – эхом повторил Аврамий, сознавая, что понес новую утрату. Сначала он лишился Марии, а теперь – человека, которого всю жизнь считал своим лучшим другом…

Аврамий сидел на полу своей кельи, словно человек, оплакивающий умершего. Что ж, разве он и впрямь не оплакивал Марию? Ведь до сих пор он еще надеялся: вкусив пресловутых мирских утех, соблазнительных внешне, но горьких изнутри, и убедившись, что мир и впрямь подобен аду, его беглая племянница, подобно блудному сыну, одумается и вернется. Теперь надежды больше нет: Мария погибла. Не телом – душой. Она сама виновна в этом!

Однако что это за история о девице, умершей по молитвам прозорливого старца? Аврамий и впрямь ее слышал. Но не от покойного отца Иоанна – от собственной матери, непрестанно и неустанно напоминавшей сыновьям о том, какие неисчислимые беды и кары земные и небесные ожидают непослушных и своенравных детей.