Александр Летуновский - Вразумитель вождей. Жизнь и подвиги Преподобного Сергия Радонежского

Подойдя к одной из келий, Стефан и Варфоломей положили свою поклажу у порога.

— Оставим здесь и пойдём к игумену за благословением. Я с ним уже говорил и получил его разрешение покинуть обитель.

Келья игумена была такая же маленькая, как и все остальные — всего одна комната не более двух простых саженей в длину и двух в ширину. Сквозь маленькое окошко пробивался дневной свет. Убранство было скромное: в углу на полке-иконы, перед ними — лампада. У стены — лежанка, на которой сидел игумен Митрофан, седой старец с длинной бородой. Возле лежанки — небольшой столик, сколоченный из гладких белых липовых досок, на нём лежала открытая книга и горела свеча.

Войдя в келью, братья перекрестились и опустились перед старцем на колени. Стефан, поклонившись, обратился к нему:

— Святый отче, пришёл брат мой Варфоломей. Благослови нас на путь, нами избранный, решились мы уйти в пустыню, будем молить Бога, спасающего нас от малодушия и от бури.

— Встаньте, дети мои, — произнёс игумен, поднимаясь с лежанки.

Братья встали.

— Вот ты и пришёл к нам, сын почтенного боярина Кирилла и жены его Марии, Царствие им Небесное, — тихо, но внятно произнёс старец и пристально посмотрел на Варфоломея.

Варфоломей, стоявший до этого с опущенной головой, взглянул на старца. При первой встрече в полумраке сельской церкви Варфоломею не удалось его рассмотреть. Теперь прежде всего он увидел умные, пронзительные глаза, смотревшие на него из-под густых белых бровей. Варфоломею показалось, что они видят всё, чем полна его душа, и он вздрогнул. Между тем старец продолжал:

— Помню, сын мой, о желании твоём и нетерпении служить Господу нашему. Только молод ты и ещё не знаешь, что есть жизнь в местах уединённых. Не прошёл ты иноческого послушания, не по силам тебе может стать тяжесть отшельнической жизни. Останься пока в обители нашей, здесь привыкнешь к монастырской жизни, примешь иноческий образ. А там как Господь направит.

Варфоломей, глядя в глаза старцу, с жаром произнёс:

— Отче, с малолетства принял я обет служить Богу и искал путь свой. Душа моя горела неизъяснимою жаждою подвига во имя Бога. Всякий труд мне кажется легок, всякое лишение — ничтожно. От юности взял я крест свой, чтоб идти за Господом, и теперь избрал трудный путь пустынника.

— Что ж, сын мой, раз ты твёрдо решил избрать сей путь, испытай себя. Пока ты молод и неопытен, пусть сподвижником твоим будет брат твой, обладающий верой, умом и мужеством, имеющий жизненный опыт, могущий ободрить и наставить и уже облечённый в иноческий образ.

Игумен взял с полки икону с ликом Христа и осенил ею братьев:

— Благословляю вас, дети мои, на подвиг сей.

Стефан и Варфоломей перекрестились, низко поклонились и поцеловали образ.

Игумен поставил икону на место, сел на лежанку.

— Примите, дети мои, совет. Идите в леса, на облюбованном месте сперва копайте землянку для зимовки, ведь зима скоро, келью срубить до морозов не успеете. Зимой валите лес, с весной поставите келью. Если около вас соберётся несколько человек, ставьте церковь. Испросите у князя право на владение местом, а у митрополита — разрешение освятить церковь. Так явится новая обитель. Бог вам в помощь.

— Отче, я не мыслю ставить обитель, не желаю собирать около себя братию, — поспешно ответил Варфоломей и уже спокойно добавил: — Имею я одно заветное желание укрыться навсегда от мира в глубине непроходимой чащи лесной, укрыться так, чтоб мир никогда не нашёл меня и совсем обо мне забыл. Единственной поддержкой и опорой мне послужит брат мой Стефан.

Старец пристально посмотрел на него:

— На всё, дети мои, воля Божия. Раз вы так решили, пусть так и будет. Да, вот ещё. Люди сказывали, что верстах в десяти-двенадцати от Хотькова есть место, которое возвышается над окрестностями в виде маковки, почему и прозывается Маковицею. Над ним видели достойные люди одни свет, другие огонь, а иные ощущали благоухание. Место сие угодно для служения Богу. Удалено оно не только от жилищ, но и от путей человеческих. Найдите его. Будьте упорны в поисках своих. По слову святого апостола: «Просите, и дано будет вам; ищите, и найдёте; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, а стучащему отворят». Да благословит вас Господь.

— Благодарим тебя, отче, — Стефан поклонился.

— Теперь идите, к утру вам приготовят пропитание, которого вам хватит на первое время. С рассветом отправляйтесь, путь ваш неведом и труден. А я буду молиться за вас. Спаси вас Господь. — Старец перекрестил их.

Братья поклонились и удалились из кельи.

На следующее утро, на рассвете, Стефан и Варфоломей вышли из ворот монастыря. Оделись они по-осеннему, взяли с собой всё необходимое для жизни в пустыне. К их заплечным котомкам были привязаны лопаты, топоры, пила, котёл, сверху котомок — тулупы и одеяла из овечьих шкур. В руках несли большие сумки. Выйдя из ворот, путники направились в сторону кладбища. Молча помолились у родных могил, низко поклонились им и пошли по дороге, ведущей от монастыря в сторону леса, навстречу восходящему солнцу. Шли хвойным лесом, шли уже пожелтевшим лиственным лесом, иногда выходили на поляны, пересекали их и снова углублялись в лес. На пути им встречались журчащие ручьи и речки с прозрачной водой. Шли они день, второй, третий.

В конце третьего дня братья вышли на берег реки. Сняли котомки, сели на поваленное дерево отдохнуть. Варфоломей, положив руки на колени, молча рассматривал лес на противоположном берегу, пытаясь представить себе своё будущее пристанище. Стефан посмотрел вокруг и устало, с нескрываемым нетерпением уже не в первый раз обратился к брату:

— Сегодня третий день, как мы покинули монастырь, а нужное место так и не нашли. Сколько было хороших мест — и лес непроходимый, и река, и поляна, а тебе всё не по нраву.

— Что поделаешь, Стефан, если душа моя в смятении, всё не то было, — ответил Варфоломей виноватым голосом.

— Сколько ещё ходить будем? Дело к зиме, скоро заморозки, ночи уж вон какие холодные, — гнул своё Стефан.

— Я всё понимаю, брат мой любезный. Ну, потерпи ещё чуток. Чувствую, что вот-вот Господь приведёт нас, — оправдывался Варфоломей.

Стефан посмотрел с укоризной на Варфоломея, встал, обошёл вокруг дерева, на котором они сидели, и, осмотревшись, спросил:

— Здесь две тропы. Куда пойдём?

Варфоломей подошёл к брату, внимательно посмотрел на тропинки.

— Туда, — он указал рукой в сторону леса. — Здесь медведь шёл, человек тут не ходит.

— Ладно, — примирительно ответил Стефан. — Давай ко сну готовиться, а то уж скоро стемнеет.

Взял топор и пошёл рубить ветки для ночлега. Варфоломей занялся ужином. Достал из котомки хлеб, сушёную рыбу, кружки, положил всё на поваленное дерево. Отвязал от котомки котёл и пошёл к реке за водой. Развёл костёр, вскипятил воду. Братья поели и легли спать на еловом лапнике.