Сборник решений недоуменных вопросов из пастырской практики

Вынутие частиц за живых и умерших, как действие, относящиеся собственно к проскомидии, должно быть, строго говоря, совершаемо только во время проскомидии — до начала литургии. Впрочем, проскомидия в древне-христианской Церкви совершалась после литургии оглашенных и пред началом литургии верных; согласно с древне-христианскою практикою и в настоящее время архиерей, когда он служит литургию, совершает проскомидийное действие в начале литургии верных — вынимает частицы за живых и умерших пред перенесением св. Даров с жертвенника на престол. В виду этого и священник может вынимать частицы за живых и умерших не только на проскомидии, но и на литургии до «великого входа» — до перенесения св. Даров с жертвенника на престол, особенно, когда он служит литургию с диаконом и когда, следовательно, имеет свободное время. После же великого входа — перенесения св. Даров с жертвенника на престол, поминовение верующих с вынутием частиц не может быть допускаемо, как действие, не оправдываемое древне-христианскою практикою и противное существующему уставу в Православной Церкви (Чит. в чин. литур. Златоустого и Вас. Велик. молитву проскомидии — приношения по поставлении божественных Даров на престол; ср. эту молитву с предложения в конце чина проскомидии). (Р.д.С.П. 1886 г. №52).

Молитва священническая по перенесении св. Даров на престол называется молитвою проскомидии (служебн. лит. Злат.) и сходна с молитвою того же наименования в первой части литургии — проскомидии: в обеих содержится моление о том, чтобы Господь принял Дары, изъятые в честь Его из житейского употребления и Ему одному посвященные для принесения бескровной жертвы и от того называемые жертвами. Но вторая молитва относится к Дарам, окончательно посвященным Богу, пред которыми стоит один священник и к которым мирянин, не дерзая приблизиться, может посылать только молитвенную мысль (Р.д.С.П. 1893 г. №39).

В нашей Православной Церкви так делается многими священниками и в этом действии их нет ничего неуместного и несообразного, так как звездица, покровцы и воздух суть священные вещи и, кроме того, на них находятся священные изображения (Р.д.С.П. 1889 г. №17).

После совершения проскомидии должно совершать каждение не только в алтаре, но и в храме; а при возгласе: «Изрядно о Пресвятей»… полагается каждение «окрест трапезы» (Ц. В-к 1893 г. №49).

Завеса церковная отверзается непосредственно по окончании 6-го часа и после отпуста проскомидии — пред тем, как диакон, отойдя от жертвенника, начинает кадить вокруг св. трапезы, в алтаре и пред иконостасом и проч. (См. «Нов. Скриж.» архим. Вениамина, ч. П., гл. VI, § 3).

По Известию Учительному, «антиминс, аще будет раздранный, дырявый или почернелый, якоже письменам сущим на нем не познаватися, такожде и на пишемой бумаге, никакоже на таком служити достоит; дерзаяй же на сицевом служити, яко уничтожитель божественных тайн, смертно согрешает, и епископской казни подпадает, си-есть запрещению или отлучению». Такой антиминс должен быть непременно представлен местному архиерею для замены его новым; восстановление же надписей на нем явится не только оскорблением св. антиминса, но даже и подлогом с уголовной точки зрения, так как при этом делающему подпись придется подписаться за освятившего антиминс архиерея, подпись которого должна быть обязательно на каждом антиминсе, наблюдение за чем, при обозрении церквей, возлагается на благочинного (Инстр. благ. § 1). (Ц. В-к 1900 г. №43).

Говоря об особых церковно-богослужебных обычаях церкви киевской, едва ли можно относить эти обычаи к «нарушениям» устава церковного. Если к подобному обычаю, соблюдаемому неуклонно и постоянно, привыкло и духовенство и миряне, то он уже как бы перестает быть обычаем, а делается нормою особого поместного, так сказать, устава. Но дело другое, если подобный обычай вводится там, где он не применялся ранее, — тогда он непременно явится «произвольным нововведением и изменением устава», что прямо запрещается уставом духовных консисторий (ст. 35). Таким образом, по нашему мнению, следует смотреть и на обычай, указываемый в вопросе, сам по себе, конечно, не имеющий ничего предосудительного (Ц. В-к 1899 г. №10.).

Ни в архиерейском, ни в иерейском служебниках, нет указаний относительно такого образа действования священнодействующего, хотя по установившемуся обычаю и делается так, что иерей, подавая Евангелие диакону пред малым входом, целует оное, а также целует св. престол и пред малым входом и после малого входа. Впрочем, в архиерейском служебнике замечено, что архиерей по малом входе, «вшед в алтарь, целует престол» (Р.д.С.П. 1889 г. №17).

По принятому почти везде обычаю, этот возглас произносится вслух во время самого входа, на что лик отвечает «Господи помилуй», хотя в служебнике и нет указаний на способ произношения; в архиерейском же чиновнике указывается, что диакон «Глаголет» этот возглас «тихим гласом, елико можно точию слышати» (Ц. В-к 1897 г. №46).