Сергей Зарин - Аскетизм по православно-христианскому учению. Книга вторая: Опыт систематического раскрытия вопроса

В итоге имеем, что, согласно употреблению и значению рассматриваемого термина в Новом Завете, спасение (σωτηρία) есть избавление человека от греха и его следствий, – осуждения, вечной погибели и духовной смерти, возвращение природы человека в её нормальное состояние путем её оздоровления [90] Ср. E. Феофан. Начерт., стр. 11. . В этом отношении особенно характерны слова Самого Господа Спасителя, определяющие сущность и цель совершенного Им на земле дела спасения людей: «не здоровые имеют нужду во враче, но больные… Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию» [91] Mф. IX, 12, 14. .

Таким образом, как ни существенно и характерно понятие « спасения » для христианства, оно все же недостаточно определенно и точно выражает собою его содержание, смысл и цель – собственно с положительной стороны и потому, будучи по преимуществу отрицательным , постулирует к другому соотносительному с ним понятию, которое отмечало бы в христианстве прежде всего момент положительный.

Таким понятием и является бесспорно, « вечная жизнь » (ζωὴ αἰώνιος) [92] Как ζωὴ, так и βίος означают у классических писателей «жизнь» вообще, в её различных проявлениях, но ζωὴ означает по преимуществу чисто физическую жизнь, – точнее, жизнь в её чисто физических проявлениях, тогда как βίος означает «жизнь», как последовательный ряд поступков различного рода ( Schmidt. В. IV, S. 43–44. Cnfr. S. 49. Cp. Crеmеr. S. 458, сн. Деян. XVII, 25; 1 Петр. III, 10; Евр. VII, 3, 16; Апок. XII, 2). Таким образом, нравственная жизнь обозначается чаще чрез βίος, хотя этого явления и нельзя возводить в закон, так как ζωὴ напр., у Платона означает и собственно нравственную жизнь, хотя и не часто ( Schmidt S. 47–48). .

И действительно, понятия «спасение» и «вечная жизнь» употребляются в Евангелии, как синонимические, взаимно заменимые, связанные между собой теснейшим, внутренним образом [93] Вот пример. Христос говорит о Себе: «Я есмь дверь: кто войдет. Мною, тот спасется» (σωθήσεται). Иоан. X, 9. Непосредственно далее Он говорит: «Я пришел для того, чтоб имели жизнь и имели с избытком» (ἱνα ζωὴν ἔχωσι, καὶ περισσὸν ἔχωσιν). Ibid., ст. 10. И еще далее в той же беседе содержатся следующие слова: «Я даю им (т. е. овцам Своего стада) жизнь вечную (ζοὴν αἰώνιον), и не погибнут во веки». Ibid., ст. 28. Ср. также Мф. XIX, VI, 24, 25; Мрк. VI, 24–26; X, ст. 17, 23, 24, 26; Лук. XIII, 23–24; XVIII, ст. 18, 24, 25, 26; Деян. XI, 18; XIII, 47, ср. 46, 48; 2 Тимоф. IV, 8; Еф. IV, 5. Объясняя 9 ст. X гл. Посл. Римл., преосвященный Феофан говорит: «сила сих слов – спасешися… Это отвечает последнему слову приведенных мест: ибо и то место, которое к закону относится, заключается словом: жив будет , и то, которое о вере говорит, заключается словом: сие живот Твой (Втор. 30, 20). Живу быть чрез что–либо, или живот иметь чрез то, и есть спасену быть». Толкование IX–XVI гл. Послан. к Римл., стр. 107–108. .

Таким образом, спасение в христианстве означает исцеление от греха и чрез это дарование возможности и способности к вечной жизни [94] Следовательно, спасение имеет своею целью и содержанием вечную жизнь , почему эти выражения и являются в известном смысле тожественными и взаимнозаменимыми, причем « спасение » выражает более отрицательную сторону понятия, тогда как «вечная жизнь» прямее определяет его с положительной стороны. Ср. выражения – «спасение Божие послано язычникам» (Деян. XXVIII, 28) и «язычникам дал Бог покаяние в ж изнь » (Деян. ΧΙ, 18). в «царстве Божием» (βασιλεία τοῦ Θεοῦ), царстве небесном (βασιλεία τῶν οὐρανῶν) [95]. Учение о «вечной жизни» и есть собственно самый характерный, специфический момент христианства [96].

Понятием «вечная жизнь» – ζωὴ αἰώνιος [97]выражается самая сущность творчески–промыслительно–спасительных отношений Бога к человеку, для которого эта жизнь является единственно истинной, подлинной целью и вместе его исконным назначением [98].

Вечная жизнь стои́т в советах Божиих, как исходное начало и конечная цель бытия всего сотворенного [99]. Отсюда естественно, что «жизнь вечная» есть «венец веры в Господа» [100]. «Высочайшее благо есть вечная жизнь, а величайшее зло – вечная смерть» [101].

Эта истина есть точное выражение основной цели сотворения міра Богом. Преблагий Господь Бог воззвал из небытия к бытию мір «во еже быти всем» [102], т. е. для того, чтобы и все твари в возможной для них, относительной и ограниченной степени, соответственно данным им силам, способностям и положению в общей системе конечного бытия, сделались участниками той жизни, которой в абсолютной полноте и безусловном совершенстве обладает Он Сам, будучи всесовершенной, присносущной Жизнью [103].

Как венец всего сотворенного, «микрокосмос» [104], человек, по сравнению с другими, явившимися на земле ранее его существами, призван к жизни наиболее полной и совершенной, наиболее близкой к жизни божественной. В самом сотворении своем получивши от Бога «дыхание жизни» [105], образ (собственно отображение) и подобие Божие [106], человек путем сознательного и свободного богоуподобления, в личном союзе любви с Своим Первообразом [107], как своим «верховным благом» [108], призван был развивать и совершенствовать сообщенный ему задаток, полученный им залог истинной, блаженной жизни.

Таким образом, только в этом должна была и могла состоять для человека истинная , а, следовательно, и вечная жизнь. Особенностью этой жизни был сознательно–свободный характер отношений к Богу по началу детски доверчивой, самопреданной любви к Нему, как Творцу и Подателю жизни. Такой характер взаимных отношений Бога и человека представляется в Св. Писании, как « вечный завет » Бога с Адамом, первым человеком, родоначальником человечества [109]. Заключенный Богом с Адамом тотчас после его сотворения, этот завет и состоял именно в определении содержания и цели жизни человека, конечно, вполне соответствуя тем силам, способностям и дарованиям человека, которые получил последний при своем происхождении, в самой организации своей личности. Эта наивысшая цель человека, которая определяла самую сущность его жизни, её основное, господствующее направление, состояла именно в прославлении и восхвалении Бога [110], т. е., – в таких действиях и проявлениях его сознательно–свободной жизни, которые выражали живое стремление человека приблизиться к Богу, проявить в своем бытии и поведении подобие божеских совершенств и которые, таким образом, оправдывали целесообразность существования человека на земле. Так как указанная цель жизни человека определяла назначение его по существу , вполне соответствуя самой идее его создания, его специфическим, истинно человеческим особенностям то поэтому самому она и была единственно истинной, неизменной, вечной. Отсюда и самый завет Бога с человеком, как определявший для человека содержание и сущность жизни вечной , называется заветом вечным [111] [112].